Откровение Луны

Малахова Елена Валентиновна

Мрачные люди за столиками постепенно теряли постылый интерес к Николь. В окружающей обстановке витала тяжелая аура, и журналистка остро ощутила нависший негатив.

За баром вновь появился пожилой мужчина и, налив доверху два стакана воды, один – поставил перед парочкой, а другой – понес Николь.

– Боб направился к вашей машине. – монотонно прогундосил он.

Николь поблагодарила его. Худой парень, тем временем, закончил кокетливый разговор и пересел за соседний стол, напротив журналистки. Она невольно взглянула на него. Тёмные очки по-прежнему таили загадку,

куда именно смотрит незнакомец. Но она отчетливо ощущала на себе его познавательный взгляд.

– Сколько я вам должна? – спросила Николь.

– Если вы не имеете отношения к обществу «Колонизация», то я ваш друг.

Он обнажил гнилые неровные зубы, а узкие глаза заявленного плута стали похожи на тонкую черточку.

– А что это за место? – спросила Николь.

– Красный Ручей.

Парень в тёмных очках сидел недвижимый, наблюдая за ними. Его татуированные пальцы рук были крепко сцеплены в замок. Бармен собирался уходить, как вдруг, прищурив один глаз, он наклонился ближе к щеке журналистки.

– Хочу дать один маленький совет: не верь тому, что видишь…

От проникновенной интонации по спине Николь побежали мурашки. Бармен ушёл, а Николь с любопытством посмотрела на сидящего напротив. Не зная почему, внешность назойливого незнакомца ужасно отталкивала журналистку. Его тёмные виски были коротко острижены; удлинённая шевелюра на затылке, выкрашенная в блонд, стояла торчком; чистое лицо прикрывала затейливая щетина; в ухе красовалось миниатюрное колечко; а на густой черной брови – выбритая полоска.

Николь сделала добротный глоток воды и, взглянув напоследок на парня, вышла прочь.

«Наверняка, здесь аномальная зона или район криминальной мистики. – подумалось ей. – Но как бы там ни было, я должна разобраться, что здесь происходит на самом деле!»

Глава 2

Журналисты вернулись с багажом в «Золотую Подкову», где цивильно отдыхали местные жители. На этот раз они встречали Николь неподдельными улыбками, что крайне изумило девушку.

(«Нет сомнений – аномальная зона!»)

Оба уселись за свободный, только что вытертый начисто стол, и пожилой работник кабачка двинулся к ним. Николь сразили его желтушные склеры глаз и землистый оттенок пористой кожи.

(«Похоже, он совсем не бывает на свежем воздухе…»)

Он осведомился, что новые гости предпочитают выпить. Кир запросил двойную порцию виски со льдом, а Николь – горячий чай с лимоном. Когда тот оставил их наедине, журналистка уставилась на возбужденного коллегу недоумевающим взглядом.

– Что?! Я должен расслабиться! – оправдывался Кир. – Мало того, что мы застряли неизвестно где и насколько, так вдобавок ко всему Альбертович пустит нас на ремешки.

Он избавился от очков и потер стеклянные глаза изящно тонкими пальцами, в которых проступала неимоверная женственность. Николь не без интереса таращилась на них. Она считала, что обладая такими руками, не трудно добиться внушительных успехов, играя на фортепьяно. У него был крайне измотанный вид. Сдобный румянец, всегда так чётко нарисованный на щеках, бесследно

исчез. Николь перевела взгляд на его русые волосы, которые завивались мягкими колечками. При первой встрече причёска Булавина показалась Николь настолько забавной, что всякий раз ей овладевало желание зарыться в блестящую шевелюру и наматывать каждое из них на свой палец. Но всесторонняя симпатия Николь закончилась сразу после открытых попыток Кира завести разговор о серьёзных отношениях. Она не могла лишить себя свободы, которая даёт ей всех мужчин разом, а не только одного успешного коллегу. Редакция журнала приняла на работу Николь, когда та решила кардинально поменять свою жизнь. Будучи чистокровной венгеркой, пять лет назад она оставила Венгрию и переехала жить в Россию.

Она оторвалась от пустых дум, когда бармен принёс напитки.

– А в поселке есть отель? – спросила Николь.

– Отель? – он рассмеялся, как дикий варвар. – Постоялый двор нашей Мучи ещё никто не называл отелем! Она сидит за третьим столом, обсудите с ней.

Бармен закинул полотенце на плечо, намереваясь уходить, но Николь вновь спросила его:

– Как я могу обращаться к вам?

Он остановился. Уголки его безобразно большого рта с одной стороны поднялись вверх.

– Гоша, но здесь никто не называет подлинных имен. Все зовут меня Мексиканец.

– Я Николь, а это Кир. – Николь растянула спелые губы в очаровательной улыбке. – Я вам так признательна за помощь!

Мексиканец оказался непробиваем. С застывшей миной назидающего превосходства он забрал грязную посуду с ближайшего стола и вернулся на рабочее место.

Николь обернулась. За третьим столом сидела тучная старушка в компании коренастого негра. Ее кожа, испеченная под открытым солнцем до темно – коричневого цвета, рассказывала о шестидесяти прожитых годах. Белоснежные волосы зализаны в идеальный пучок; лицо демонстрировало монгольские черты.

(«Подобрался же контингент!»)

Кир залпом опорожнил стакан крепленного алкоголя, а Николь подошла к миловидной старушке. Они прервали увлеченный разговор, и девушка поздоровалась.

– Вы Муча? – та кивнула. – Георгий сказал, что у вас можно остановиться на ночлег.

Два весёлых гогота заставили Николь смутиться.

– Мексиканец что ли? – переспросил белозубый негр, продолжая потешаться.

– Да.

– О, конечно! – ответила Муча. – Пойдёмте, я вас устрою.

Из всей кучи увиденных ранее здесь людей Николь посчитала эту старушку самой вменяемой. Булавин заплатил по счёту, и журналисты прошлепали на улицу вслед за Мучей.

Атмосфера снаружи не показалась Николь более дружелюбной, чем внутри «Золотой Подковы». В густой высокой траве как-то по-особенному стрекотали кузнечики. Фонари на высоких столбах светили не в полную меру. Демоничный полумрак накрыл посёлок плащом таинственности.

Старушка оказалась на редкость шустрой и энергичной, что парочка еле поспевала за ней. Николь неустанно вертела головой по сторонам и поражалась пустынности окрестных улиц.

(«Может, у них комендантский час касается не только детей?»)