Откройте Америку!
Шрифт:
с « ниндзя » и с « дзюдо », и в композиции и рисунке кадра я сразу отметил
особую отточенность, присущую классическим гравюрам Хоккусаи и Утамаро.
В каждой из игр имелись участки, преодолеваемые лишь сноровкой, однако
продвижение очень облегчало применение логики, часто весьма нестандартной,
а уж поединки со злодеями-боссами, усложняясь по мере приближения к цели,
требовали хорошо продуманной тактики и стратегии.
Всё вместе было невероятно увлекательным, и мужские три четверти семейства,
включая и его главу, практически полностью утратили понятие о реальном,
а не виртуальном времени; к счастью, жене удалось привести нас в чувство,
напомнив о предстоящей сегодня в церкви детской постановке и последующем
праздничном ужине в доме отца-настоятеля храма, и мы сломя голову побежали
мыться, душиться и переодеваться.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Представление удалось на славу, хотя самый акт Рождества, естественно,
невозможно было изобразить, в силу нежного возраста участников мистерии.
Также скомканной вышла сцена поклонения пастухов, где роли подпасков
и ангелов исполняли совсем уж малыши, едва научившиеся ходить, и оттого
их родители, всячески поддерживая актёров, совершенно смешали шествие.
Зато подростки эмоционально сыграли остродраматический момент скитаний
Святого Иосифа с Марией на сносях ночью по Вифлеему в поисках пристанища,
вызвав у зала бурю возмущения бесчеловечностью властей Римской Империи,
не потрудившихся обеспечить нормальных условий для проведения переписи
и заставивших мирных лояльных граждан укрываться в небезопасной пещере.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
После пьесы отец Николай привёз нас к себе домой. Другие гости пока ещё
не подъехали, и священник, дав на ходу несколько распоряжений по-гречески
женщинам, сервировавшим стол и бар и работавшим на кухне, как и обещал,
показал нам свою коллекцию картин, довольно обширную.
Она включала произведения многих знакомых мне авторов, от левитирующих
ослов Шагала и до гипсовых пионеров, которыми стяжал известность мой тёзка
Гриша Брускин, « парень русский ».
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
С кое-кем из представленных живописцев некогда я сталкивался носом к носу,
в московском горкоме графики на Малой Грузинской, узаконенном властями
рассаднике модернизма в Империи, на суарэ у подпольной галерейщицы Ники
на Садовом Кольце и на самых первых официально разрешённых эксгибициях
так называемых « нон-конформистов », проходивших в павильоне пчеловодства
Всесоюзной Выставки Достижений Народного Хозяйства.
Я отпустил насчёт этого несколько замечаний и справился у священника,
какое он составил впечатление о колоритных личностях, определивших пути
изобразительного искусства в период развала Империи, и где, по его мнению,
на этой картине имеется место такой фигуре, как я.
Отец Николай ответил, что ему не доводилось бывать в России и встречаться
с художниками персонально, и большинство работ его коллекции приобретены,
и за довольно умеренную цену, в антикварных лавочках Европы и Америки.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Собрание советской живописи о. Николая занимало четыре отдельные залы
с верхним светом, однако обиталище монаха в миру, разделяемое им только
со старухой-матерью, содержало ещё немало иных помещений, поскольку ему,
как объяснил нам настоятель, нередко приходится принимать приезжих гостей.
Спален было, кажется, пять; в одной хозяин показал нам фарфоровый кабинет,
полный элегантного бело-голубого веджвуда, в другой предложил жене и детям
удобно расположиться на широкой, застланной шёлком кровати под балдахином
и включил для них громадный, во всю стенку телевизор на кабельный канал,
по которому беспрерывно транслировались диснеевские мультики, а мы с ним
прошли сквозь домашний оффис и библиотеку в дальнюю маленькую комнатку,
названную монахом личной кельей.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Здесь помещался иконостас, пред которым горела лампадка, причём иконы
были старые, в украсных окладах и ручного письма, не чета репродукциям
на плитках из прессованной стружки, подаренных нам.
Посреди кельи стояли два глубоких кресла, обтянутых тёмно-вишнёвой кожей,
а между ними - бронзовый треножник, используемый в качестве пепельницы.
На стенке, куда обращались кресла, висела небольшая темпера, изображавшая
полностью обнажённого юношу с крыльями на усеянной каменьями горе.
Он преклонил одно колено, сцепивши руки пред собой, и выражение его лица
было отнюдь не ангельским, но выдавало скрытую скорбь и напряжение мысли.
Картина очевидно не происходила из России. « Аноним круга Синьорелли »,
– прокомментировал хозяин.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Дав мне подойти и поглядеть на живопись, настоятель подвёл меня к резному
чёрного дерева антикварному винному поставцу и извлёк из недр его бутылку