Откройте, РУБОП! Операции, разработки, захваты
Шрифт:
«Каймана» и «Ставриду» скрестил в деловых взаимоотношениях именно он, однако, заплатив «Ставриде» умопомрачительную сумму за поставки трески, «Кайман» в лице взбудораженного гражданина Рудина получил не треску, а шиш без масла, ибо поставщики таинственно исчезли, оставив после себя, как выяснилось, кучу долгов.
— Это мошенники целенаправленные! — пламенно убеждал Рудин, сияя очами, подключившегося к беседе капитана Бориса Гуменюка, с которым Пакуро работал в слаженном многолетнем тандеме.
Борис представлял собой бестрепетную, всесокрушающую и неутомимую машину сыска, неизменно
— Только найдите! Я оплачу все расходы! — с напором вещал Рудин. Вообще… пятьдесят процентов — ваши!
Пакуро задумчиво улыбнулся. Какая знакомая песня… И сколько исполнителей ее побывало в стенах этого кабинета…
— Вы зря усмехаетесь…
— Не зря. Предлагаете мне в присутствии свидетеля взятку за эффективность моего труда…
— Да что вы! Пусть я не прав, зато без задних мыслей…
— Так! — обратился Пакуро к поникшему Шкандыбаеву. — Назовите все известные вам фирмы, которые сотрудничали с вашей…
Пожевав губами, Шкандыбаев принялся загибать пальцы. В покрасневших от бессонницы глазах его стояла затравленная тоска.
— Вы уверены, что фамилия вашего шефа — Гринько — подлинная?
Шкандыбаев задумчиво уставился на приклеенный к стене лист бумаги с крупно отпечатанной рекомендацией для посетителей: «В ЭТОМ КАБИНЕТЕ ПРАВДУ ГОВОРИТЬ ЛЕГКО И ПРИЯТНО». Произнес:
— Сейчас, знаете ли, сомневаюсь…
— А начали сомневаться с той поры, когда вошли в офис, а там ветер гуляет?
— М-м-м…
Ситуация становилась очевидной: группа мошенников прикормила денежных клиентов и нагло надула их. Паспорта у мошенников наверняка заимствованные, с переклеенными фотографиями, общение между мазуриками происходило с помощью мобильной и пейджинговой связи, концы упрятаны надежно. Схема известная.
— Попробуем найти, — подытожил Пакуро, закончив выяснение деталей. Давайте пропуска, отмечу. Если какие новости — звоните…
Шкандыбаев со страхом поглядел на пружинисто поднявшегося со стула Рудина. В стенах РУБОПа он чувствовал себя более защищенно, нежели вне их, в компании горящего жаждой мести рыботорговца, прямо ассоциирующего свои беды с его персоной.
— И… без фанатизма, пожалуйста, — кивнув в сторону деморализованного менеджера, порекомендовал Пакуро Рудину.
Тот неохотно качнул головой.
Когда за заявителями хлопнула дверь, подал голос Борис:
— Если начинать дело, то с распечатки телефонных переговоров… Дай-ка мне номерок мобильного этого самого Гринько…
— Раскладка будет такая, — прикидывая оставшиеся после ночного бдения силы, отозвался Пакуро. — Я занимаюсь текучкой, а ты — пробей, что за компания предоставляла услуги связи. Далее берешь распечатку и начинаем гадать над кроссвордом: кто и куда звонил? От этой печки и пляшем…
— Сколько он нам пообещал? Пятьдесят процентов? — заинтересованно спросил Боря. — А на сколько его нагрели? О, как замечательно выходит! Да нам с тобой, Александр Викторович, после этого дела прямиком на Мальдивы-Канары дорожка лежит… Годика два отдохнем, ни о чем не заботясь!
— Канары, навары, золотые портсигары… И — нары. Хорош трепаться! Если доедешь ты
Боря подхватил листок с номером мобильного телефона и, рассыпая шуточки, скрылся за дверью.
Пакуро одобрительно кивнул ему вслед: машина сыска завелась…
Относительно обещанной коммерсантом мзды Пакуро не обольщался. Майор трудился за положенную ему зарплату. Зарплата была посредственной, но искать сомнительные источники во имя финансового благоденствия офицер почему-то не хотел. Он попросту был так устроен. Как, впрочем, миллионы иных сограждан, сознающих, что да, существуют и правят ими обладающие огромной властью бесстыдные мздоимцы и одновременно бездельники, а точнее, паразиты, — однако на философию и пример паразитов нисколько не ориентирующихся, а откровенно ей брезгующих и желающих получать честные деньги за честный труд; и все они — учителя, врачи, шахтеры и землепашцы — составляют в этаком своем непонятном упорстве тот фундамент, на котором в конце двадцатого века держалось расхристанное государство российское с привнесенным культом наживы любыми путями и агрессивным эгоизмом. И гибли, и бедовали эти люди, как безымянные солдаты, каждый на своем посту, однако — выстаивали. С законопослушанием — беспримерным, вопреки всем надеждам врагов на развитие хаоса и пещерного общественного строя.
Впрочем, глобальные оценки политической ситуации в данный момент занимали майора куда меньше, нежели вопросы тактики приземленного полицейского сыска.
Итак, отработка мобильного телефона — труд, подобный поиску пресловутой иголки в стоге сена. За каждым исходящим и привходящим звонком стоит человек или же организация, и выяснить, как связаны эти десятки, а то и сотни людей с искомым абонентом, — задача многоэтапная и затруднительная. Однако искушенного Бориса такая задача не пугала, единственное — требовала уйму времени, которого у оперуполномоченного столичного РУБОПа всегда нет.
Поначалу выяснились факты, лежащие на поверхности: мошенник Гринько, используя поддельный паспорт, ксерокопия которого уже находилась в свеженькой заготовке уголовного дела, нагло надул открытое акционерное общество «Вымпел», предоставляющее услуги сотовой радиотелефонной связи, путем обмана и злоупотребления доверием. Получив два номера и активно используя их, он не заплатил ОАО «Вымпел» ни гроша, предоставив лишь гарантийное письмо от подставной «Ставриды». Одним из номеров Гринько пользовался сам, другой номер эксплуатировал его сообщник, также участвовавший в операции по заманиванию в сети аферы рыбных дилеров. Сообщник использовал также липовый паспорт на имя некоего Михалева.
Запросив данные об указанных в паспортах лицах и о причинах утраты этими лицами своих документов, Пакуро получил следующие объяснения:
«Я, Гринько В. С., сдал свой паспорт в военкомат г. Коркино перед призывом на службу в Вооруженные силы РФ. При увольнении из армии мне и 140 военнослужащим сообщили, что наши паспорта сгорели в служебном автомобиле в результате попадания в него снаряда. В г. Москве никогда не был, с лицами, фотографии которых мне предъявлены для опознания, незнаком. Об ООО „Ставрида корпорейшн“ мне ничего не известно».