Открыть за две минуты до полнолуния
Шрифт:
Голос спутника дразнил меня сдержанной сексуальностью. Время от времени он бросал на меня странные взгляды. В них была и пылкость, и страсть, и восхищение, и невероятное возбуждение. Но вот относилось ли это в полной мере к моему женскому обаянию, или просто свидетельствовало о горячности, с которой он обсуждал занимательные темы, я понять не могла.
Разумеется, почти сразу мы перешли на «ты».
Мы проходили мимо очередной кофейни, когда меня снова охватило беспокойство.
– Выпьем кофе? – Я внимательно посмотрела на своего спутника. Почему-то мне казалось, что происходящее чрезвычайно важно. – Возьми мне, пожалуйста, на свой вкус.
Мужчина кинул на меня странный взгляд, значение которого не смогла понять, а затем галантно отодвинул стул за уличным столиком, предлагая присесть.
– Принесу тебе карамельный макиато, Милана.
– С малиновым сиропом?
– Разумеется.
Мурашки пробежали по моей коже. Минут через пять мужчина вернулся с моим любимым напитком. Себе он взял капучино.
– Откуда ты знаешь моё имя? – как можно непринуждённее спросила я.
– Слышал, как тебя называла по имени подруга, – удивлённо ответил незнакомец, – прости, я не представился. Мне зовут Ялтеп.
Я натянуто улыбнулась и уткнулась взглядом в чашку. Алина прекрасная подруга, но у неё есть свои странности. Одна из них – девушка избегает называть людей по именам.
Мой очаровательный незнакомец врал мне. Он откуда-то прекрасно знал моё имя. И знал любимый напиток. Это не могло быть совпадением, себе он взял другой!
– Ялтеп, а почему именно карамельный макиато? – невзначай спросила я.
– Да это единственное, что тут можно пить, – рассеянно ответил мужчина, прихлёбывая капучино, а затем заботливо предложил, – венские вафли?
– Нет, спасибо.
Венские вафли – мой любимый десерт! Ещё одна случайность? А уж какое жалкое оправдание про «единственное, что тут можно пить». Он думает, я слепая? Или что я не отличу капучино от макиато?
– Ялтеп! Какое странное имя. Это «петля» наоборот?
Незнакомец изменился в лице и побледнел. Попытался схватить меня за руку.
– Милана!
Но я вырвалась и вскочила. Задела стакан, и он упал на бок, заливая стол карамельной жижей.
– Ты моя погибель. Удавка. Почувствовала, как только увидела тебя. Не знаю, что происходит, но оставь меня в покое!
– Милана!
Но я уже бежала подальше от кафе, злосчастного незнакомца и так и не выпитого любимого напитка.
Глава 10. Дежавю
В понедельник утром мне позвонила Алина. Не могу сказать, что была так уж рада её звонку. Во-первых, спешила на работу и почти уже опаздывала. Да, никто из коллег мне и слова не скажет, но запомнят и будут шушукаться, а то и стуканут начальству, которое царственно появляется на рабочих местах ближе к полудню, но почему-то нервничает, если кто-то задержался утром на пять минут. Во-вторых, подозревала, что разговор коснётся пятничного вечера. Признаться, ждала звонка подруги раньше. Но, видимо, выходные были бурными, и ей было не до меня.
Алина не разочаровала меня и саркастически поинтересовалась, как я провела время с убогим провинциалом? Не терзали ли меня муки совести за оставленную в одиночестве в разгар вечера подругу? Если говорить начистоту, то третьей причиной нежелания разговаривать было именно чувство вины. Никогда не понимала женщин, которые бросают всю свою жизнь к ногам мужчины. Как только у них появляется постоянный спутник, их становится невозможно куда-либо вытащить. Тошнотворнее ответа: «Пока не знаю, какие у нас планы» может быть только: «Никуда не пойду, вдруг он позвонит, а я занята».
Мне всегда казалось дурным тоном предпочесть подруге мужчину, как бы он ни был хорош. А уж оставить одну… До сих пор не понимаю, как это могло произойти? Я была не в себе. Мне показалось, что происходит какое-то чудо, думала, что подруга тоже это понимает.
По голосу было понятно, что, в отличие от меня, Алина пребывает в прекрасном игривом настроении. Она нисколько не хотела меня уколоть, наоборот, шутила и веселилась. Извиняться сейчас было глупо, вдаваться в подробности тоже не хотелось, а потому я отвечала скупо и односложно. Моментально оценив ситуацию, подруга сменила тон.
– Ещё одно неудачное свидание? Хочешь, приезжай вечерком в гости, поделишься.
Отговорилась завалом на работе – мне не хотелось ни обсуждать, ни даже вспоминать странный пятничный вечер. Мы немного поболтали о всякой ерунде. На прощание Алина снова, не удержавшись, легко мазнула сарказмом:
– Ладно, разгребай свои завалы. Встретимся в следующую пятницу? И прекращай оставлять меня одну за столиком, это начинает входить у тебя в привычку!
– Оставила тебя первый раз, – машинально поправила я, не поддержав шутливый тон.
И договорив фразу, поняла, что это неправда. В моей голове словно закружился калейдоскоп. Ялтеп подходит к нашему столику. Снова подходит. Ещё и ещё. Перед моим внутренним взором чья-то услужливая рука разместила похожие картины нашей встречи, на которых внимательному зрителю предлагалось найти незначительные отличия. Этим зрителем была я сама.
Недопитый бокал в моей правой руке. Вот такая же картинка, но бокал в левой. А вот он же пустой на столе. Пудреница Алины, брошенная поверх салфеток. Никакой пудреницы, никаких салфеток, подруга поставила локти на стол, облокотилась на них и внимательно наблюдает за соседним столиком. Улыбающийся Ялтеп, идущий к нам прямо по проходу. А вот он же аккуратно обходит справа развалившуюся на стульях компанию. Пролитая лужа у соседнего столика. Официант, который её вытирает. А вот всё тоже самое, но лужи нет.