Открыть за две минуты до полнолуния
Шрифт:
Ревность! Я прошла все её стадии с земными мужчинами. В наш легкомысленный век доступности и нравственного падения стало невозможным пройти невредимой по минному полю отношений, не подорвавшись на искажении самого понятия верности. Как все, падала, поднималась, укутывала себя в дымку цинизма, верила снова. Порой и сама сдавалась правилам игры, в которой не могло быть победителей: соглашалась на два свидания за вечер, флиртовала не с теми и не так. Иногда рука тянулась к чужому. Обручальное кольцо на руке мужчины служит плохим стоп-сигналом, когда он смотрит на тебя горящими глазами. Когда рассказывает банальные сюжеты, вроде бы всё и понимаешь, но мысль проскакивает:
С Ялтепом всё иначе. У нас настоящая проблема, а ничто не может сплотить влюбленных больше, чем мир, ополчившийся против них. Секрет Ромео и Джульетты был для меня прозрачен. В нашем случае против нас сразу два мира, неумолимо подводящие к разлуке. Как-то даже неловко размениваться на мелочи вроде ревности из-за того, что любимый бросил рассеянный взгляд на яркую красотку или увлеченно строчит кому-то в мессенджере не в самое подходящее время.
Только это не означало, что я никогда не ревновала Ялтепа. Ещё как ревновала! Но не к женщинам. К таинственному миру, который он называл своим домом, и куда мне был заказан вход. Не ждал ли его там кто-то более близкий, чем при всем желании могла стать я? Тот, кто вырос там же, впитал родную для них обоих культуру. Тот, кому не нужно объяснять всё то, что вызывало у меня столько вопросов? Не была ли я курортным романом, веселым приключением, отдушиной для командированного в другой мир? Не исследовал ли он меня также, как нашу земную архитектуру?
Большую часть времени считала всё это паранойей, бредом, рожденным моим воспаленным воображением, и искренне наслаждалась любовью. Но иногда такие мысли всплывали в моей голове, больно пронзая моё существо пониманием, что никогда не смогу узнать точных ответов. Недостаточно вскрыть переписку, взглянуть на распечатку звонков, и даже нанятый детектив не сможет проникнуть в иной мир, чтобы вынести профессиональный вердикт. Мне не узнать правды никогда.
Но целуя нашу соседку, которая, кстати сказать, радостно обхватила Ялтепа руками, он покусился на уникальность и волшебство наших отношений. Неужели даже он не смог придумать ничего иного, кроме глупых игр и манипуляций? Неужели даже мой герой из иного мира оказался предсказуемым и банальным?
Ничего, дорогой. Там, где ты учился манипуляциям, я преподавала. Качнула головой, в лучших традициях Голливуда давая рассыпаться по плечам каскаду послушных волос. Ослепительно улыбаясь, сделала пару шагов вперёд, слегка покачивая бедрами в такт музыке. Краем глаза увидела, как несколько мужчин заинтересованно обернулись в мою сторону. Ялтеп, дорогой, ты думал, я так не умею? Я профи. Теперь тебе остаётся только смотреть.
Но он уже всё понял и бежал ко мне, невежливо расталкивая танцующие пары. Покинутые девушки в попытке сохранить лицо начали танцевать соло друг перед другом. Понимаю, неприятно, когда тебя так отталкивают. Но жалеть и не подумаю. Не нужно разевать рот на чужое.
– Милана!
– Да? – Я смотрела насмешливо-вызывающе, хотя на самом деле мне хотелось хорошенько встряхнуть его за плечи, от души дать пощечину, а потом поцеловать, чтобы убедиться, что мы не успели ничего испортить.
– Я идиот!
– Тоже мне новость! Знаю. Это всё?
– Потанцуем? – Бледность разлилась по его лицу, и мне стало казаться, что он сейчас станет совсем прозрачным и исчезнет из нашего мира прямо на моих глазах, если я немедленно не заключу его в объятия.
– Нет, лучше прогуляемся. – Меня тошнило то ли от этой ситуации, то ли от беременности. Может, организм путает утро и вечер, поменявшиеся местами в этой части света? Тошнит в моём положении обычно утром.
Мы взялись за руки и пошли к мирно дремлющему пирсу, который хранил воспоминания о тысячах влюбленных, доверявших свои мечты и надежды прекрасному Карибскому морю. Были ли среди них пары с более растерзанными сердцами, чем у нас? Мне казалось, конечно же, что нет. Но людям свойственно преувеличивать уникальность своей ситуации. Над нами качались крупные звезды, и я остановилась, обращая внимание любимого на таинственно трепетавшие созвездия.
– В вашем мире также красиво? Можно ли как-то… долететь до вас?
Он серьёзно и задумчиво смотрел на меня.
– Ты же знаешь, что нельзя. Это параллельный мир. И да, Милана, у нас тоже есть красивые звезды.
А ещё наверняка найдется девушка, с которой также приятно наблюдать за ними у моря, тут же подумала я, но благоразумно промолчала. Вместо этого спросила:
– Это точно? Некоторые из наших ученых полагают, что Вселенная подобна гигантскому бублику. Может, где-то на его изгибе есть пересечение с вашей? Хотя, справедливости ради, большинство говорят о трёхмерной сфере.
– Милана. Я хочу сейчас думать о тебе и о нашем ребёнке.
– Поэтому ты целовал её? – Вместо ответа горько спросила я.
– Ты же всё поняла! – Он отчаянно смотрел на меня, ожидая подтверждения.
– Да. Скажи, чего ты хочешь? Я же могу вернуться, можем повторить всё сначала. Смогу забеременеть снова. Давай решим вместе, что делать.
– Милана. Я не понимаю, как ты забеременела. Это невозможно. Этого не должно было случиться. Прости меня, но это точно мой ребёнок?
А вот это уже слишком. Мозг ещё не понял, что делает, а рука уже поднялась для удара. Свою пощечину Ялтеп всё-таки получил.
Глава 15. «Нео»
Любимый пошатнулся. Ударила его наотмашь, очень больно. Это произошло инстинктивно. Всё напряжение нашей непростой ситуации, дурацкое поведение Ялтепа, глупый поцелуй с другой, моё физическое недомогание, а теперь ещё и чудовищное обвинение неосознанно вылились в пощечину. Я не хотела! Мне никогда не казались привлекательными сцены в кино, где хрупкие нервные красавицы хлещут по щекам проштрафившихся любовников. Любые эмоции можно облечь в слова, драться – это вести себя как базарная бабка, нелепо и глупо.
Кажется, любимый тоже не ожидал. Он был готов к пощечине после поцелуя. Сейчас же смотрел на меня обиженно, словно ребёнок, которого несправедливо и незаслуженно наказала обычно спокойная и ласковая мама. Повисла неловкая тишина. Я была не права, но извиняться не собиралась. Ялтеп заговорил первым. Его голос разнёсся далеко по воде, так что морские обитатели при желании могли удовлетворить своё любопытство.
– Знаешь, кем были первые путешественники из нашего мира в ваш?
Я пожала плечами. Любимый коротко кивнул и продолжил: «Учёными. У каждого своя чётко прописанная миссия. Если исследователь не возвращался, то снаряжали нового. После того как стали понятны основные принципы работы аппарата переноса, сильно затрудняющие изучение вашего мира, такие как непредсказуемость временного и пространственного параметров перехода, сложность возврата, строго заданные временные рамки сужающейся петли, на каждую миссию стали направлять от десяти и более человек, в зависимости от важности исследуемой задачи. Спустя некоторое время к экспедициям смогли примкнуть и представители других направлений. Например, я попал на проект от нашей Академии Архитектуры.