Отличница
Шрифт:
Сегодня все было по-другому. Сегодня я ничего не загадывала. Это не значило, что я не хотела счастья и радости своим близким. Вовсе нет. Просто я поняла, что если от тебя что-то не зависит, то и загадывать это бессмысленно: все будет так, как должно быть. А если зависит, то надо это не загадывать, а просто делать, и все сбудется.
У меня было одно-единственное желание. Я точно знала, чего хочу, но не представляла, как мне это осуществить. Поэтому все, о чем я попросила в те десять секунд, пока били куранты, это помочь мне понять, что же я должна сделать, чтобы получить желаемое.
Январь
Четвертого января мы с Потапычем почистили ковры. «Не знаю, как насчет подвига, но что-то героическое в этом есть», – говорил бургомистр в «Том самом Мюнхаузене». В нашем случае это совершенно точно был подвиг.
Поскольку пылесос сломался еще в прошлом году, нам ничего другого не оставалось, как вытащить ковры на улицу, похлопать их или почистить снегом.
Начали с самого трудного – с ковра из зала. С огромным трудом мы с Мишкой вынесли его во двор и расстелили на свежем снегу, так как развесить его на железных брусьях не было никакой возможности – ковер был для нас слишком большим и слишком тяжелым. А потом началось веселье: мы забросали ковер снегом и стали его топтать. Топтанье перешло в прыганье, а затем в валянье. На помощь пришли соседские пацаны, и скоро на ковре образовалась куча мала.
Я уселась на качели, переводя дыхание и наблюдая, как резвятся мальчишки. Скоро они тоже устали и прекратили кувыркаться, без сил развалившись на ковре. Мне оставалось только смести с него снег, что я и сделала щеткой от пылесоса, поскольку веника у меня не было.
Ребята помогли нам с Мишкой унести этого монстра домой и вынесли во двор ковер из Мишкиной комнаты и дорожку из прихожей. Мы развесили их на турнике. Хлопалки у меня тоже не было, поэтому для чистки пришлось воспользоваться трубой от пылесоса. Мальчишки по очереди стучали по коврам, а я отдыхала на качелях.
День был солнечный и не очень морозный. За прошедшие праздники намело много снега, и ребятня с удовольствием валялась в сугробах. Я вдруг вспомнила, как давным-давно мы с Лехой и другими ребятами из двора до темноты играли в войнушку, а потом, утомившись, завалились в снег и стали смотреть в ночное небо, усыпанное звездами. Я помнила это непередаваемое ощущение – чувствовать, как планета на огромной скорости несется в пространстве, и ты вместе с ней, а звезды летят тебе навстречу.
Наверно, впервые за многие-многие годы я смотрела на искрящийся под солнцем снег, и он вызывал у меня ассоциации не с саваном, а с теплым пуховым одеялом.
Было так хорошо и безмятежно. Где-то в стороне послышался смех, и я повернула голову на звук. В наш двор входила веселая компания. Несколько парней и девчонок что-то обсуждали и непрерывно смеялись. Наверно, вспоминали, как встретили Новый год.
Я вспомнила свой Новый год и тоже улыбнулась. Наше скромное застолье закончилось неожиданным концертом. Макс взял гитару, папа – баян, и они дали жару! Ни за что бы не подумала, что мой папа знает такие песни! Они с Максом на пару пели и суровую классику про мужскую дружбу, и что-то жалостливое из тюремной лирики. Мы с мамой и Наташкой сначала хохотали как сумасшедшие, а потом присоединились к мужчинам. Короче говоря, напелись всласть, сорвали голоса и днем разговаривали только шепотом.
Веселая компания подошла к соседнему подъезду и остановилась у дверей. Кто-то из парней не успел докурить сигарету, и его все ждали. И только тут я заметила, что среди этих ребят была девочка на костылях. Я с ужасом увидела, что у нее нет одной ноги.
Меня бросило сначала в жар, потом в холод. Я почувствовала, как поднимаются волосы на голове, и по коже расползаются мурашки. А она смеялась! Она стояла вместе со своими друзьями и не обращала внимания на костыли. И никто из них не обращал внимание! Она была одна из них, такая же, как они. Просто у остальных было по две ноги, а у нее только одна.
Парнишка докурил свою сигарету, и компания скрылась в подъезде. А я продолжала сидеть.
Мальчишки уже давно почистили ковры, а я все сидела. Наконец, почувствовав, что начинаю замерзать, я позвала Мишку, и мы, забрав ковры, пошли домой.
Потапыч включил компьютер и полез в Интернет, а я пошла на кухню и заварила себе зеленый чай.
Я держала в руках горячую кружку, а перед глазами у меня стояла та девочка.
Господи Боже, как же ничтожны все мои проблемы перед лицом такой трагедии! Какое же мужество надо иметь, чтобы жить, зная, что никогда не будешь такой, как все. Она ведь могла спрятаться от всего мира. Уйти в себя, закрыться в четырех стенах, чтобы избавиться от сочувствующих взглядов окружающих. Но она не спряталась.
Не знаю, жалеет ли она себя. Наверно, да. Хотя бы иногда. Но она приняла то, что с ней случилось, и стала жить дальше. Она приняла себя такой, какая она теперь есть.
У меня на глазах выступили слезы. Я попробовала с ними бороться, но не смогла и расплакалась. У меня щемило сердце за ту девочку – такую юную. Ей еще жить да жить, а ее вон как ударило в самом начале. Но она находит в себе силы смеяться. И что самое замечательное, другие смеются вместе с ней.
Мне вспомнилось, как Андрей говорил о том, что многие женщины из-за душевной травмы, полученной в детстве или юности, ставят на себе крест. А ведь это про меня. Я пережила подобное. И не смогла подняться после удара.
Это было очень давно. В третьем классе, в самом начале учебного года.
По давней традиции, в один из первых дней сентября, если была хорошая погода, занятия отменялись, и все классы – от малышни до выпускников – отправлялись в поход. Это было здорово! Мы жгли костры и жарили на огне хлеб и сосиски. Пели песни, играли в разные игры. А старшеклассники украдкой, чтобы не засекли учителя, пили в кустах вино, принесенное с собой в термосах, и курили.
Я помнила, как соскучилась за то лето по ребятам из своего класса. Особенно по Наде и Роме. Надя была моей подругой, а Рома – мальчиком, который мне очень нравился. Я помнила, с каким желанием шла первого сентября в школу, а потом и в тот злополучный поход.
Лехи в тот день с нами не было. Я уже не помню, что с ним тогда приключилось. Кажется, какая-то спортивная травма. То ли ногу растянул, то ли руку.
Сначала все было здорово. Рано утром все классы собрались в школьном дворе и затем длинной нестройной колонной, растянувшейся на сотни метров, отправились в лес. Все вокруг болтали, смеялись, дурачились. Кто-то хвастался новым велосипедом, кто-то – поездкой на юг к морю. Одна девочка, Вероника, рассказывала, как она с родителями гуляла по Москве и целый день каталась на метро, а все вокруг ей страшно завидовали, и я в том числе.