Отложенное детство
Шрифт:
И потянулось время. Бабушка топила печку, варила перловый суп с тушёнкой в большом чугунке. Прошёл обед, но, кроме Павлика, никто не ел. Все ждали, пряча друг от друга испуганные глаза.
И всё же дедушка вернулся неожиданно. А с ним пришли наши водители и двое военных. Вот теперь все радовались и обнимались, а бабушка плакала.
Военные принесли немного продуктов. Один из них, пожимая дедушке руку, говорил:
– Вы уж извините нашего капитана…
– У меня два сына на фронте, – сказал дедушка. – А если бы они повели себя так же?
– Положение у нас непростое, – вступил в разговор второй военный. – Машин нет. Продукты к госпиталю подвезти не на чем… а тут ещё это письмо.
Потом они попрощались и собрались уходить. Но вдруг дедушка сказал:
– Мы тут посоветуемся с водителями и постараемся освободить от груза одну машину.
– Было бы неплохо, – сказал один военный, у которого тоже были усы – но не такие пышные, как у дедушки.
Когда они ушли, все быстро сели за стол.
– Перед обедом – небольшое сообщение, – сказал дедушка. – Мы все благодарим Тимофея Филипповича, который помог ускорить наше освобождение.
– Я так понимаю, что мне полагается добавка, – потирая руки, обрадовался Тимофей Филиппович.
– Будет, будет тебе добавка, – Варвара Игоревна смотрела на него глазами, покрасневшими от слёз.
– А ещё в нашей дружной семье завёлся предатель, – продолжал дедушка.
– Кто ж это?
Все смотрели на дедушку.
– Да вот он, собственной персоной. Митя.
– Я??? – Митя вскочил из-за стола. Лицо у него было такое возмущённое, что все невольно заулыбались. В словах дедушки чувствовался какой-то подвох.
– Напрасно смеётесь, – сказал дедушка. – Ведь это из-за него нас забрали. Подумали, что я вот такому молодцу с красными щеками по знакомству бронь сделал. А он стоит, руку в карман спрятал и помалкивает.
– Да как бы вы без меня справились?! Да за вами всё время пригляд нужен! Даже документы с собой не взяли! – гремел Митя, но все уже от души смеялись.
– Ешь, Митя, ешь, – прятал улыбку в усы дедушка. – А за документы так и быть, мать, подлей ему ещё супчику.
После обеда на убранном столе разложили листочки, над которыми склонились водители. Я теперь не отходила от дедушки ни на шаг и всё время лезла ему под руку.
– Пусть пока посидит, она мне не мешает, – защитил он меня от бабушки (та хотела меня увести). – Итак, решили. Освобождаем от груза вторую машину, – и дедушка подвинул листочки к себе поближе. – Вот эти ящики под номерами…
И тут я увидела в окно, как к дому подъехала небольшая зелёная машина, которая сегодня утром забирала дедушку и водителей.
– Не волнуйтесь, – предупредил он тревожные взгляды. – Эти ребята приехали нам помочь. Времени у нас слишком мало. И ещё дров нам должны подвезти.
И все заторопились на улицу.
Ближе к вечеру пришла бабушка Агриппина и принесла простокваши. Мы все были ей очень рады.
– Вот, Петровна, для деток, – сказала она бабушке.
Мы с Павликом поели вкусной простокваши и опять отправились на тёплую ещё печку. Угревшись, Павлик сразу уснул, а за ним и я.
Проснулась оттого, что стала открываться и закрываться дверь. На столе горела керосиновая трёхлинейная лампа, которую бабушка возила с собой в ведре, укутав старым полотенцем, чтобы не разбилась.
– Ну что, все собрались? – спросил дедушка, подкручивая фитиль в керосиновой лампе, отчего в кухне сразу стало светлее. – Давайте прощаться.
И тут Григорий Авдеевич стал пожимать всем руки, приговаривая:
– Ну, всего вам… Не поминайте лихом… Прощевайте… Может, свидимся…
Бабушка обняла его и дала с собой свёрточек, сказав:
– Перекусите там, может, где, Григорий Авдеевич.
А дедушка достал сложенную в несколько раз бумажку и положил ему в нагрудный карман со словами:
– А это перечитаешь на досуге.
И тот ушёл.
– Ну, теперь есть и спать, – устало сказал дедушка.
Но когда все разошлись отдыхать, они с бабушкой, прикрутив фитиль в лампе, встали по обе стороны окна и, повернувшись друг к другу, стали негромко разговаривать.
Я ещё в Орле заметила, что в конце дня они любили поговорить, и почему-то всегда стоя у окна.
Сейчас дедушка спросил:
– Ну что, мать, трудный денёк выдался сегодня?
Бабушка промолчала и вдруг сама задала вопрос:
– А как же вам Тимофей Филиппович помог?
– Да он у нас такой человек, через любые двери пройдёт.
– Отец, мне показалось, или на улице командовал солдатами тот самый офицер, который вас утром арестовывал? – продолжала допрашивать его бабушка.
– Он это, он, – согласился дедушка. – Неплохой парень оказался, – и, не дожидаясь, пока бабушка станет возмущаться, рассказал, что там, в комендатуре, получили письмо без подписи, а в письме подробно было изложено, что в то время как весь наш народ, наша армия сражается с фашистом, едет тут буржуй на трёх машинах, спасает свою семью и своё барахлишко.
– Ну и дальше там всякие измышления… Вот и воспылал офицер праведным гневом.
– Да кто же мог написать такое? – возмутилась бабушка.
– Никогда не догадаешься, – вздохнул дед. – Я сегодня и отдал ему его пачкотню. Пусть подумает.
– Господи, воля твоя! – ахнула бабушка. – Неужели Григорий Авдеевич?
– Он же всё время меня просил сделать ему бронь. Хотел к семье на Урал уехать. А я ведь ему говорил, что нет у меня такой возможности, да и власти такой тоже нет. Видно, не поверил…