Отморозок Чан 1: Нет чести, нет цели, нет жалости
Шрифт:
Короче, живём. Надо будет найти, где поспать, а утром купить патронов и жратвы, да сдёрнуть отсюда к ебеням. Думаю, до утра кипиш на Пушкинской не поднимут, а вот потом, старикан точно приведёт сюда целую армию, чтобы найти меня и повесить на электрическом кабеле.
Вскоре, далеко впереди появилась светлая точка. Вот и Советская.
Я подошёл ко входу на станцию. Тоннель заварен стальными листами, а прямо перед моим носом здоровенная тяжёлая двустворчатая дверь. Сбоку от неё узкий проём, из него прямо мне в ебало светит фонарь. Недовольно сощурившись, я закрыл лицо рукой, прикрываясь от слепящего луча.
– Кто такой? – раздался суровый женский голос из проёма.
– Сталкер, – ответил я.
– Понятно, – ответил женский голос безразличным тоном, со скрипом отворяя дверь.
Нахуй вообще было спрашивать кто я, если похуй? Вот же ж, тупая пизда…
Я вошёл внутрь.
По ту сторону стояло пятеро бойцов: двое у проёма с фонарём на треноге, а ещё трое сидят у костра в нескольких метрах от входа. Все в чёрной форме, такую носят наёмные сталкеры, когда на службе.
Да уж. Раньше сталкеры только на поверхности магазины шмонали – тушняк собирали. А теперь, погляди-ка – бравые наёмники. Элитные войска подземелий, бля. Охраняем границы, держим тюрьму, сопровождаем заключённых, участвуем в боевых столкновениях за ту сторону, которая больше платит. Нас нанимают не только подземные жители, но и те, кто живёт на поверхности. Да и многие сталкеры тоже переселились наверх… Короче, разрастаемся. Мы заняли пять станций под землей, плюс держим два крупных поселения снаружи. Конкуренции в нашем ремесле мало: есть всякие мелкие боевые группировки, да бандиты, которых нанимать станет только ёбнутый – это ж наглухо отбитые отморозки. Правда бандитов до хера, и сталкеров они пиздец как не любят.
Ладно, хуй с ним, хорош тут стоять на проходе и думы думать. Вон уже смотрят с подозрением: ни то палить начну, ни то хер показывать.
Я прошёл немного дальше, свернул к деревянной лестнице и поднялся на платформу. Да, Советская всё такая же… Точнее, хуй его знает, может и другая совсем, но с этой позиции нихуя не изменилось: дома выстроены под самый потолок, все из красного кирпича, все расположены строго по плану, а между домами оставлены узкие улочки и места для загонов и подземных грядок.
Такая сложная и монументальная архитектура тут нихуя неспроста. На этой станции выход наружу. Если какие твари, включая людей, попрут сюда сверху – сколько бы их ни было, сдержать их сможет совсем небольшая бригада. Все двери быстро запрут, окна есть только под самым потолком. Нежданные гости окажутся в узких каменных коридорах, и их быстро уничтожат прицельным огнём сверху или же закидают горючими бутылками (пожара не случится – гореть нечему).
Я шёл по узким улочкам, освещённым масляными лампами. Стояла тишина, вокруг не было ни души – видимо, все уже спали. На стенах тут и там намалёваны указатели: «Кабак – второй поворот налево», «Выход на поверхность – первый поворот налево и см. указатели», и масса других.
Наконец, я увидел надпись «Ночлежка» у одной из дверей… То, что надо. Я подошёл и дёрнул ручку на себя. Деревянная дверь со скрипом поддалась. Я вошёл внутрь.
Небольшое помещение, стены такие же, как и снаружи: кирпич без отделки. Освещение тусклое – снова масляные лампы. В зале около десяти самодельных деревянных столов, вокруг которых расставлены деревянные стулья. В углу помещения стоит массивная барная стойка, а по ней растёкся какой-то жирный пидр. Спит, падла, в рабочее время. Рядом со мной наверх, на второй этаж, уходит лестница из проржавевшей стали.
Все столы, кроме одного, пустуют. За ним сидит компания их трёх лихого вида мудаков: явно конченые уёбки – уверен, отморозки с бандитских станций.
Я прошёл и сел за свободный столик. Один из мутных уёбков оглянулся на меня, внимательно изучил взглядом, потом развернулся к своим друзьям-пидорасам и что-то сказал, после чего они тоже посмотрели на меня. Всё ясно, блять… Не мог этот день закончиться хорошо. Интересно, успею я хоть пожрать?..
Нет, нихуя не успею, встают уёбки.
Они подошли с типичными для шайки отморозков охуевшими ухмылками: чуют своё численное превосходство, мрази гнилые. Двое с наглыми ебальниками сели за мой стол, а третий подошёл ко мне и поставил ногу на стул, стоящий рядом. Он облокотился на ногу и наклонился поближе ко мне.
– Слышь, – заговорил он. – Ты чё тут…
Я выхватил ствол из оперативной кобуры быстрее, чем он успел изменить выражение лица с наглого и надменного на испуганное и обосравшееся.
Оглушительный хлопок, и уже никто никогда не определит, какое у него было выражение лица перед смертью: разорванное пулей ебало расползлось в кровавую кашу. Отморозка бросило назад, и он ёбнулся в проход между столами.
Следом последовало ещё семь ритмичных выстрелов: два в грудь первому уёбку, два в грудь второму, возвращаемся к первому – выстрел в голову, возвращаемся ко второму – выстрел в голову, переводим ствол на проснувшегося бармена, выстрел в голову…
Вот бля! Увлёкся. Бармена-то нахуя?
Тишина. Но насладиться ей мешает привычный звон в ушах. В воздухе стоит запах пороха, в глазах мутно от дыма, в руке дымится ствол, вставший на затворную задержку.
Да уж. Кажется, у меня проблемы… Зря я бармена ёбнул. Но ничего не перепишешь – был бы магом – воскресил бы… Хотя нет, наверняка, наколдовал бы себе нормального бухла и сапоги, как у того пацана, только чтобы под мой размер ноги. Хуй с ними, с мечтами, надо съёбывать. Причём срочно…
Я быстро встал со стула и пошёл к выходу, открыл дверь и вышел наружу. Вот блять, поздно! Сюда бежит целая бригада сталкеров. Я быстро вернулся в обрыгаловку и запер дверь на защёлку. Они её разъебут за пару минут, ясен хуй, но мне большего и не надо.
Я бегом поднялся на второй этаж, внизу начали колотить в дверь. Надеюсь, пацаны не сразу поймут, что дверь открывается в их сторону.
На втором этаже никого нет. Заебись, хоть с этим повезло. В помещении восемь раскладушек и восемь тумбочек с замками, пол из досок. Я быстро отодвинул ближайшую тумбочку, сел на пол и загнал нож между досками. Потянул – нихуя не вышло. Попробовал следующую. Заебись – поддается. Через несколько мгновений мне удалось её поднять. Я заглянул внутрь: кажется, места хватит. Достал обрез и кинул туда, потом принялся снимать набедренную кобуру – это заняло больше времени: пришлось вытягивать и ремень, к которому она крепилась. Наконец, бросил в дыру кобуру, туда же отправил часы с компасом и бабки. Поставил доску на место, задвинул тумбу. Снизу послышался треск: дверь сломали. Раздались быстрые шаги множества сапог.
– Тут минуса! Трое! Все с огнестрелами! Работаем осторожно: стрелки работают профессионально. – раздался голос. Через мгновение он добавил:
– Нашёл четвёртого! Бармена тоже ёбнули!
Следом я услышал другой голос:
– Наверняка наверху сныкались! Давай дымовуху, ща выкурим!
– Нахуй ваши дымовухи! – прокричал я. – Спускаюсь! Я один! Проблем не будет! Эти уёбки первые начали – я просто защищался!
– Окей, боец! – охотно согласился тот же голос, который мгновение назад хотел меня задымить. – Давай только херни не твори! Кинешь гранату – мы тебе её обратно закинем, и ещё две добавим! Тут шесть сталкеров! Снаружи ещё столько же! Все опытные! Если задумал хуйню какую, брат – раздумай нахуй!