Отпуск без содержания
Шрифт:
– В общем, понятно, при случае я тебя извещу, хотя я уже не хочу в эту историю ввязываться.
– Это да, тут нужно знать все подводные камни. Я тебе, честно говоря, удивляюсь, что ты не побоялся в незнакомый дом идти. Небось решил за Антониной приударить?
Я засмеялся:
– Не мой типаж, мне миниатюрные женщины нравятся, вроде тебя.
– Много вас таких на сезон. Меня только серьезные предложения интересуют.
– Ну, стало быть, будем этого Серегу разрабатывать, он мужик хоть и на костылях, но говорит, что все, что ниже пояса работает исправно. От баб отбою
– Прям, ты меня заинтересовал. Ладно, расскажешь, как там дальше у вас дело пойдет.
– Думаешь стоит того?
– Ну, а почему нет. Вы же вроде договорились с ним по-трезвому поговорить. Чего в жизни не бывает?
Мы расстались, и я задумался над тем, как прихотливы человеческие отношения даже в таких маленьких курортных городках. Какие варианты судеб и драмы скрываются за заборами в его тихих с виду дворах.
Моя мама прожила здесь более двадцати лет. Я знал, как внимательно здесь люди следят за жизнью других людей, насколько мелочны бывают их мотивы и как продуманна и хитра может быть их тактика поведения, если в дело вмешивается корысть. Собственно говоря, судьба моей мамы была одним из примеров того, как борьба за ее скромную жилплощадь вынудила людей скрывать от меня ее страшный диагноз и никакие, даже родственные чувства, не явились препятствием к тому, чтобы попытаться меня обмануть.
Утро следущего дня я провел в парке. Накануне у меня завязалось знакомство с женщиной моих лет, с которой я познакомился даже на рассчитывая всерьез на успех. Женщина выглядела солидной, дорожащей своей репутацией и положением дамой. Одета она была просто, в спортивном стиле, но что-то в ее взгляде и внешности было такое, что я почувствовал идущий от нее сексуальный вызов и решил не задумываясь принять его, руководствуясь любопытством. Это была женщина восточного воспитания, но, в то же время, русской культуры, что провоцировало мой интерес, потому что прежде я ни за что бы не отваживался на то, чтобы заглянуть за фасад неприступности этого типа женщин, чтобы узнать, что стоит за скрытой, но угадываемой в них чувственностью.
Мы гуляли с ней по парку, разговаривали на разные темы, находили общие точки соприкосновения, и это, как я понимал, была очень осторожная разведка, где любое невпопад сказанное слово могло бы тут же прервать начавшееся знакомство, но пока все обстояло весьма неплохо и я все больше увлекался беседой, которая мне напоминала рискованное путешествие загадочную страну, окруженную высокими горами.
Я вызвался проводить женщину до дома, в котором она снимала квартиру, и женщина приняла мое предложение, предупредив, что в дом она меня ни при каких обстоятельствах пригласить не может, свой номер телефона мне тоже не даст, но, может быть, мы как-нибудь встретимся в парке следующим утром, в это же время.
Так, беседуя с ней, мы все дальше удаляясь от парка в сторону частного секотора, как вдруг я почувствовал на себе чей-то взгляд. Я обернулся, и заметил, на противоложной стороне улице дрожащую от страха собаку, которая, прижавшись к дому, смотрела в мою сторону. Я не поверил своим глазам – это была та самая Люська, день рождения которой я праздновал вчера в компании малознакомых мне
– Извини, – сказал я своей спутнице, которая молча наблюдала за мной, удивленная той переменой, которую вызвала во мне встреча с дворнягой, – я должен увести эту собаку хозяину – она потерялась.
– Конечно, – тут же согласилась она, – иди, раз должен.
Я попытался приблизиться к собаке. Она сначала сделала вид, что хочет от меня убежать, но потом позволила взять себя на руки.
– Надеюсь, мы еще встретимся. – попрощалась со мной женщина.
– Да, конечно, – обещал я ей. – До встречи в парке.
Я нес на руках собаку, чувствуя себя спасителем несчастного животного. Вся эта ситуация казалась мне крайне необычной – все выглядело так, будто сам господь привел ко мне эту тварь, чтобы я еще раз вернулся в тот странный двор с искалеченным Серегой и его верными спутницами.
К счастью, нести мне ее предстояло недолго. Я запомнил адрес– это было через две улицы. За несколько метров до дома, из ворот вышла Антонина с пакетами мусора. По ее виду было понятно, что всю ночь она провела пьянствуя в гостях у своего приятеля. Увидев меня, она застыла столбом. Какое-то время она присматривалась ко мне, словно не узнавая, затем медленно поставила пакеты на землю и повалилась на колени.
– Господи! Люся! Это она? Ты где ее нашел?!
– На соседней улице.
– Я не верю! Мы всю ночь ее искали по всем дворам. Кто ты?!
Я понимал, что в ее глазах я выгляжу сейчас сошедшим на землю мессией. Женщина поднялась с колен и бросилась меня обнимать.
– Меня чуть из-за этой собаки не убили! Ты спас мне жизнь! Не могу поверить в то, что ты ее нашел! Ты что ли специально ее искал?
– Да нет же, она сама меня нашла.
Мы вошли во двор – со вчерашнего дня картина мало изменилась. Хозяин сидел за накрытым столом, рядом с ним сидела Маргарита Ильинична.
Тоня громко огласила благую весть о том, что Люська нашлась. Она явно была под сильным впечатлением от случившегося и не могла подыскать слов, чтобы выразить свое изумление и восторг.
– Алик нашел собаку! – взывала она к небесам. Затем она возвращалась ко мне и вновь, пристально заглядывая в глаза, обращалась ко мне с вопросом: – Кто ты?!
Я и сам уже не знал кто я. Что если и в самом деле я Моисей, посланный к ним, чтобы вывести их из пустыни?!
– Ты где ее нашел? – устроила мне допрос Маргарита Ильинична.
– На соседней улице.
– Ты что ли ее украл?
– У меня есть свидетели – я совершенно случайно на нее вышел.
– Что ты здесь делал?
– Провожал женщину.
– Понятно, ну садись, ты сегодня дорогой гость, будем праздновать Люськино спасение. Наливай пока. Я пойду осмотрю мою девочку.
Мы успели выпить с хозяином по стопке, как в дом вошел еще один гость.
Был он высоким, сухим, в камуфляже, одноглазым мужчиной моего примерно возраста. Мужчина принес с собой флягу со спиртом и пакет с домашними помидорами.
Мы познакомились. Мужика звали Виктором. Было очевидно, что он ко мне присматривался своим единственным глазом и я не слишком-то вызывал у него доверия к себе.