Отпусти меня 2
Шрифт:
— Лизонька, девочка моя, — мама гладит меня по спине, а я понимаю, что если прямо сейчас не остановлюсь, у меня начнётся истерика. — Ты что, моя хорошая? Что-то не так? — шепотом спрашивает меня.
— Все хорошо, мам. Ты же знаешь, какая я впечатлительная, — всхлипываю. — Это от волнения.
— У меня столько вопросов, мне столько нужно тебе сказать… — мама сама всхлипывает.
— Мам, мы обязательно поговорим. Останься здесь подольше? — прошу ее я. Она так мне сейчас нужна.
— Позже обсудим, ты такая красивая, что я боюсь все испортить, — быстро стирает с моих щек слезы, поправляет фату и платье, сжимает мою руку и отступает.
Когда вереница поздравляющих, наконец, заканчивается, я чувствую усталость, как физическую, так и моральную. Все поднимаются на второй этаж, где будет проходить банкет, а мы с Калининым уходим в небольшую комнату для отдыха. Роман запирает дверь, срывает с себя бабочку и расстёгивает пару верхних пуговиц.
— Присядь, — указывает на диван, и я с удовольствием опускаюсь. Он берет бутылочку воды, пьёт прямо из горлышка, а я зачем-то наблюдаю, как при каждом глотке дергается его кадык.
— Ты бледная, — констатирует он, переводит взгляд на мои подрагивающие руки, и я сжимаю их в кулаки. — Плохо себя чувствуешь?
Киваю. Роман подходит ко мне и протягивает бутылку воды. Послушно беру, пью.
— Ты ела сегодня?
Отрицательно качаю головой.
— Вот только голодных обмороков мне не хватало, — недовольно произносит он. — Сделай глубокий и медленный выдох, — в приказном тоне просит он. Дышу. — Еще и еще. Умница.
Становится и правда немного легче, меньше тошнит и трясет.
— Ты очень красивая сегодня. Поверь, Елизавета, твои эмоции вредят тебе. Учись с ними справляться.
— Я не могу быть такой же холодной, как ты. Я не специально…
Мой уже муж несколько минут молчит, осматривая меня. Наверное, это меня и подкупило. Так как он смотрит, не может ни один мужчина. Когда мы рядом, я постоянно в поле его зрения, он не упускает ни одного моего жеста и вздоха. Разве можно это сыграть? Я такая дура, даже в этой ситуации ищу что-то большее в этом мужчине.
Роман протягивает руку, вкладываю ладонь в его, сжимает, помогая подняться. Калинин переворачивает мою ладонь, рассматривая обручальное кольцо.
— Это белое и розовое золото, оно переплетается, образуя знак бесконечности, — и я только сейчас рассматриваю кольцо. Красиво.
— У нас нет вечности, любая сделка когда-нибудь подходит к концу, — отвечаю я, продолжая рассматривать кольцо.
— Как знать, Елизавета, как знать… — выдыхает он, а мне кажется, это приговор. Пожизненный. Он отпускает мою руку, но подставляет предплечье. — Держись. Еще несколько часов, и все закончился.
— Стой, — не сдвигаюсь с места. — Там моя мама…
— Я в курсе.
— Нет… Ты не мог бы… быть мягче?
— В смысле?
— Сыграть перед ней. Дать понять, что наш брак настоящий. Очаруй ее. Пожалуйста. Для меня это важно. Чтобы она не догадалась, что все это фарс.
— Фарс, — усмехается одними губами. — Ты опять все неправильно воспринимаешь. Фарс – это непристойная комедия. В нашем случае все серьезно.
— Ты можешь исполнить мою просьбу? — настаиваю я. Кивает и тянет меня за собой на выход.
Как только мы появляемся в банкетном зале, раздаются аплодисменты.
— Улыбнись, Елизавета, — велит мне Роман и ведет к столам.
Зал большой, с высокими потолками и огромной люстрой. Все в белых и бежевых тонах, живые цветы, кружевные скатерти и сверкающая посуда. Сцена с живой музыкой и ведущим. Для нас накрыт отдельный стол, типа президиума, но Калинин распоряжается накрыть его на пятерых: для нас, мамы, Веры и Мирона. Приятно, что он не проигнорировал мою просьбу.
Ведущий льет поздравительные речи с перерывами на музыку. Роман же ведёт беседы с моей мамой, довольно тепло ей улыбаясь, отвешивая комплименты. За что я ему очень благодарна. Нам приносят закуски и салаты, предлагая широкий выбор напитков. Несмотря на то, что я голодная, мне ничего не лезет. Шум, гул голосов и постоянная фальшивая улыбка утомляют. Хочется тишины и одиночества.
Роман наклоняется ко мне, поправляет выпавшую прядь и шепчет:
— Ты должна поесть. Немедленно!
— Я не хочу.
— Через не хочу. Иначе начну кормить насильно, — выпрямляется и чокается с моей мамой шампанским. — Я очень признателен вам за дочь. Такие девушки сейчас одна на миллион или даже на миллиард. Елизавета уникальна. Спасибо, что правильно ее воспитали.
Мама расплывается в улыбке и сверкает глазами.
— Спасибо. Но все это так неожиданно для меня, так быстро вы забрали мою девочку, — качает головой.
— Боялся не успеть. Такую быстро уведут, — усмехается и целует мне руку.
— Главное, чтобы она была счастлива, Роман. Я очень надеюсь, что вы ее не обидите, — уже серьезно произносит мама, заглядывая нам в глаза.
— Ваша дочь никогда не будет ни в чем нуждаться, — отвечает Роман. Мама поджимает губы. Не такого ответа она от него ждала.
Я поела. Тошнота отпустила, волнение немного ослабло. Все уже случилось, и бояться поздно. К нам бесконечно подходят люди, льется поток поздравлений и лести. В какой-то момент Роман отходит поговорить с компанией мужчин.
Верка увлечённо болтает с Мироном, похоже, они нашли общий язык. Мужчина постоянно подливает ей вина, а она, не переставая, кокетничает.