Отпусти меня 2
Шрифт:
Злата снимает с меня шубу, отправляет Веру в зал, вручает букет, суетится, поправляя платье, и сама волнуется так, будто тоже выходит замуж. А мне кажется, я не просто переживаю, я уже не чувствую тела. Оно ватное.
— Вы сейчас выходите и медленно под музыку идёте к арке, где ждет ваш будущий супруг, — сообщает мне Злата.
— Можно мне воды? — хриплю я. В горле пересохло, и желудок сводит. Я ничего не ела от волнения, и меня тошнит.
Злата протягивает мне бутылочку воды, пью много, чтобы наполнить желудок.
— Все, ваш выход. Массивные двери
ГЛАВА 11
Елизавета
Самое трудное – сделать первый шаг, особенно когда внимание десятка людей приковано ко мне. Столько лиц и почти все незнакомые. Самое смешное, что это даже не близкие Романа. А только нужные ему люди. Как же все фальшиво в этом обществе. Как он может так жить? Пауза затягивается, а я все стою в дверях, слыша только свое сердце, которое бьётся где-то в висках.
— Елизавета, — шепчет мне Злата, буквально выталкивая в зал.
Иду, наверное, медленнее, чем полагается. Стараюсь смотреть в пол. Вокруг любопытные глаза, а впереди холодная сталь Калинина. Мне плохо от волнения. Подташнивает, грудь сдавливает, дышать трудно. Гости начинают шептаться, и я сжимаюсь еще больше. В какой-то момент Роман не выдерживает, делает несколько шагов в мою сторону, берет за руку и уже сам ведет к месту, где нас ждет девушка-регистратор.
Поднимаю голову, заглядываю Роману в глаза и чувствую, как он сильнее сжимает мою руку. Калинин ловит мой взгляд в плен своих серых стальных глаз и не отпускает. Пленит. Не позволяя закрыться.
Он наклоняется ко мне близко-близко и глубоко вдыхает.
— Ты прекрасна. Я очарован, — шепчет, опаляя своим горячим дыханием. — Забудь про них, не отпускай мой взгляд.
Как же сладко он может говорить, но я давно не верю.
— Сегодня самое прекрасное и незабываемое событие в вашей жизни, — звонко начинает девушка. А я смотрю мужчине в глаза и пытаюсь успокоить рвущееся дыхание. — Создание семьи – это начало доброго союза двух любящих сердец. — Боже, какой это все бред, кто придумывает эти речи? — С этого дня вы пойдёте по жизни рука об руку, вместе переживая и радость счастливых дней, и огорчения.
Начинаю подрагивать. Я не специально, так получается. Калинин перехватывает мою вторую руку и тоже ее сжимает. Со стороны выглядит мило. Но на самом деле он скрывает от присутствующих мою панику. Девушка еще что-то говорит, но я уже не слышу, меня словно отключает от всего постороннего. Я смотрю в глаза Роману и пытаюсь уловить хоть одну эмоцию. А он, кажется, сканирует меня, строго следя, чтобы не сделала ничего лишнего и отыграла этот фарс правдоподобно.
— В присутствии ваших родных и друзей прошу вас ответить, является ли ваше желание стать супругами свободным, взаимным и искренним, готовы ли вы разделить это счастье и эту ответственность, поддерживать и любить друг друга и в горе, и в радости? Прошу ответить вас, Роман.
Задерживаю дыхание и больно кусаю губы.
— Да.
Так уверенно, со своей высоты низким тоном отвечает он.
— Прошу ответить вас, Елизавета.
Мне кажется, я прокусываю губу. Больно. Дыхание спирает. Калинин сильнее стискивает мои ладони.
— Да, — наконец, выдавливаю из себя неуверенным голосом. Прости меня, мой режиссёр. Я все же бездарная актриса. Закрываю глаза, разрывая наш контакт. На нас не просто смотрят десятки любопытных глаз, нас снимает камера, и постоянно щёлкает фотоаппарат.
— В знак верности и непрерывности брачного союза, в знак любви и преданности друг другу прошу вас обменяться обручальными кольцами, которые с давних времен символизируют святость брака. И пусть они напоминают вам, что ваши сердца всегда будут рядом.
Роман берет кольцо с небольшого постамента, сам удерживает мою ладонь, поскольку у меня нет сил даже на это, и надевает мне на палец кольцо. Я даже не могу рассмотреть украшение – символ нашего брака, поскольку глаза начинают нещадно слезиться.
Беру широкое кольцо Романа и пытаюсь его надеть. Выходит плохо, руки не слушаются. Роман сам поправляет украшение. Такой невозмутимый. Неужели понимая, что это для меня принуждение, внутри него ничего не екает.
— С этого момента вы стали еще ближе друг другу, вы стали настоящей семьёй. Объявляю вас мужем и женой! А теперь жених может поцеловать невесту.
Ноги подкашиваются, огромный белый зал вдруг начинает плыть. Кажется, еще немного, и я рухну к ногам Калинина. Теперь моего мужа. Но Роман не позволяет мне упасть, вовремя подхватывая за талию, притягивает к себе. Прикасается к моим губам, но не целует.
— Дыши, детка. Ты теперь моя, — шепчет в губы, слегка всасывая их, пробует на вкус. — Твоя мама так растрогалась, не расстраивай ее. Будь умницей.
Снова условия. И ведь он прав. Если разрыдаюсь, мама распереживается. А если расскажу правду, это станет для нее ударом. Я все равно уже вышла замуж и пала перед этим хищником, так зачем бередить сердце матери?
— Все в порядке, дыши и улыбайся, детка, — отпускает. Раздаются оглушительные аплодисменты. Хватаюсь за руку Романа, стискивая ее, чтобы обрести равновесие. Глубоко вдыхаю и натягиваю улыбку.
Начинается вереница поздравлений, у меня уже болят челюсти всем выдавать улыбку. Я устала от чужих прикосновений, они мне неприятны. Но я растягиваю и растягиваю губы, моля про себя, чтобы этот день закончился как можно быстрее.
Оказалось, все не так трудно перенести, по сравнению с поздравлениями мамы. Как только она подходит ко мне, в растерянности осматривая Романа, которого видит впервые, из моих глаз начинают литься слезы. Градом. И я не могу их остановить. Отпускаю Калинина и кидаюсь ей на шею. Роман тактично отворачивается, с кем-то беседуя.