Отпусти меня
Шрифт:
Но, как и всегда, всё решилось за меня. Потому что с громким:
— А вот и мы! — на сцене появились новые действующие лица, а именно — Карина с тазиком салата и Миша, который тащил большую кастрюлю с, судя по всему, картошечкой по нашему фирменному, семейному рецепту.
Глядя, как мама сперва непонимающе хмурится, а потом на её лице мелькает тень узнавания, и следом губы сжимаются с тонкую нитку, я поняла — денёк будет тот ещё…
*****
Стоило Мише и Карине скрыться в доме, как девушка обернулась и, наставив
— Значит так, давай мы с тобой сразу расставим точки на «и»! ты мне всё еще не нравишься. А вот моя сестра — да, и даже очень. И я желаю ей счастья. Вряд ли она будет им наполнена, если ты свалишься с сердечным приступом от гневного взгляда нашей матушки. Так что сегодня я на твоей стороне.
— Эм…спасибо… — кивнул доктор.
Михайлова отмахнулась:
— Пока ещё не за что. День только начался, и я тебе гарантирую — он будет, как минимум, интересным. Надеюсь, обойдётся без драки.
— А ты умеешь задать нужный настрой, — отметил Павлов.
Он проследовал за Машиной сестрой на кухню и послушно принялся чистить уже сваренную в мундире картошку.
— То ли ещё будет, — отозвалась Карина, нарезая овощи, — Но, как говорит мой муж «Главное в нашем деле что? Правильно — не ссать!».
— Твой супруг очень мудрый. Я сам предпочитаю пользоваться этой аксиомой.
Девушка поморщилась:
— Так, ты мне тут не умничай. Лучше запоминай. С Серёжей говори о футболе — это его козырёчек. Обязательно спроси, играет ли он до сих пор, он ответит «да» — и тут уже подключай фантазию. Можешь даже загуглить какие-то термины, если тебе это поможет.
— Карина, ты ведь помнишь, что я уже знаком с ним?
Та в ответ смерила его пренебрежительным взглядом:
— Ага, и еще мне известно, как он относится к тебе после того, как ты бросил дочь его супруги. Мне продолжать?
— Я имел в виду немного другое. Я знаю, что он футболист и в курсе, на какие темы с ним общаться. Лучше подскажи, как мне выжить? А уж о чём говорить — я разберусь.
Чуть подумав, Карина усмехнулась:
— А ты молодец, в обиду себя не даёшь. Хочешь выжить? Всё просто. Держись меня. Ну и Маши. Мы защитим. И ещё — на вопросы мамы не ведись. Она будет тебя провоцировать, не позволяй ей это. Заберется в твою голову — и всё, считай, мы тебя потеряли.
— Хорошо, я запомню это, — кивнул Миша с самым серьёзным видом.
— Молодец, — резюмировала девушка, подхватывая тазик с салатом, — А теперь, раз мы это выяснили — пойдём. Перед смертью, как говорится, не надышишься.
Когда они появились на заднем дворе, встретили их, мягко говоря, прохладно. Нет, Карину все были более чем рады видеть — особенно Алина, которая тут же кинулась помогать матери. Но Михайлова кожей ощутила ту порцию холода, которой одарили Павлова. Исходил этот поток, разумеется, от именинницы — рыжеволосая женщина смотрела на доктора так, словно он был её персональным, кровным врагом. Хотя, обидевший её ребёнка не мог быть никем другим.
Вздохнув, Михайлова подтолкнула его:
— Помни — не ссы. Всё обойдётся.
Кивнув, мужчина приблизился к Машиной маме и, искренне улыбнувшись, произнёс:
— Здравствуйте, Оксана Павловна. С днём рождения. Выглядите прекрасно.
— Я в курсе, — процедила та сквозь зубы, — Ты что тут делаешь и почему не забыл дорогу в наш дом?
— Мама, — мягко произнесла Маша, касаясь плеча женщины, — Я его пригласила. Миша…
Женщина резко обернулась:
— Вы что, снова вместе?!
— Ну…не совсем, — покачала головой её медноволосая дочь.
— Но мы работаем над этим, — вставил свои пять копеек Павлов.
Карина с Машей едва сдержались, чтобы не застонать в голос. Этот человек упорно копал себе могилу. Причём делал это не банальной лопатой — нет, он пригнал самый настоящий бульдозер, чтобы управиться максимально быстро и качественно.
— Вот как, — процедила Оксана Павловна, — Как это…мило…
Никто из присутствующих не поверил в искренность её слов. Но именинница, к слову, и не пыталась этого добиться. Нет, она смотрела на мужчину, который когда-то разбил сердце её дочери и лишил её возможности еще разок стать бабушкой — и мечтала о том, чтобы использовать его как пиньяту. А именно — подвесить на верёвке и избить битой до такой степени, чтобы содержимое вывалилось на лужайку. Да, характером дочери точно пошли в неё.
Сергей и Вадим, почувствовав, как накалилась обстановка, решили вмешаться.
— Вы принесли гарниры. Замечательно. Мясо почти готово, — сообщил отчим девушек, подходя к ним и пожимая руку Мише, — Привет, давно не виделись.
— Здравствуйте, — ответил Док, предварительно поставив кастрюлю на специальную подставку.
— Как жизнь? — спросил Вадим с вполне искренней и доброжелательной улыбкой.
Между мужчинами завязалась непринуждённая беседа, и они незаметно отошли к мангалам. Маша поняла, что Павлова увели из зоны обстрела и с облегчением выдохнула. После чего повернулась к недовольной матери и попросила:
— Только не убивай его, пожалуйста.
Раздражённо хмыкнув, женщина ответила:
— Маша, я не понимаю тебя. Почему он? Неужели нет других?
— Для меня — нет, — негромко призналась девушка, — Я люблю его. И привела сюда только для того, чтобы и вы это поняли.
— То есть, вот с ним ты в итоге видишь своё будущее? — резюмировала Оксана Павловна.
Но её дочь покачала головой:
— Я пока ничего не решила. Он просит дать ему шанс, я согласилась подумать только, если он переживёт этот вечер. Но я вас прошу — не убивайте его.
Карина обняла сестру за плечи:
— За меня можешь быть спокойна — пока ты не попросишь, я не достану из своего тайничка биту. И ядовитые шпильки в волосах я заменила на обычные. Всё для тебя.
Улыбнувшись, Маша бросила матери полный мольбы взгляд. Та, чуть подумав, всё же кивнула:
— Хорошо, я постараюсь. Но стопроцентной гарантии не дам.
Рыжая кивнула:
— Большего и не надо. Идёмте к столу. В конце концов, мы тут собрались по прекрасному поводу.
Дальше всё шло на более чем позитивной ноте. Вся семья и незваный гость расположились за столом, который ломился от самой разной еды. Карина кормила Алину и параллельно всячески развлекала мать. Маша ей вторила, мужчины о чем-то беседовали между собой. Всё это периодически прерывалось какими-то общими историями, тостами или музыкой, которая лилась из установленного на крыльце дома приёмника.