Отпусти синицу
Шрифт:
А н н а. Семьдесят.
С т е п а н и д а. Масло-то часто покупаешь?
А н н а. Какое уж масло…
С т е п а н и д а. Ревела, небось, когда к другой подался?
А н н а. Ревела.
С т е п а н и д а. Не сладко?
А н н а. Хуже смерти… (Молчат.)
С т е п а н и д а. Отваливается штукатурочка. Отремонтировала бы.
А н н а. Месяц назад мазала. Не держится.
С
А н н а. На север.
С т е п а н и д а. Без солнца — плохо… (Ходит по комнате, а сама все Анну осматривает, будто невесту сыну выбирает.)Оттого, должно, и сырость, что без солнца. Что ж замуж не вышла?
А н н а. Не нашла, за кого. Сын… Да мать больная… На заводе работаешь да домой придешь — вдвое больше гнешься. Некогда невеститься. Да и страшно было — снова…
С т е п а н и д а. А теперь и страх прошел?
А н н а. И теперь страшно… А что мне делать, Степанида Алексеевна? Живая я, и жить мне надо. Не век же одной, без солнца и ласки, нельзя же, чтобы только сырость в жизни… Казните меня, убейте меня — вот я, слова не скажу. Но если жить оставите — нет моей вины перед вами…
С т е п а н и д а. Ты, моя касаточка, хрен с редькой не путай, я по жилищному вопросу. Пришла, посмотрела — комнатенка у тебя действительно дрянь… Ты смотри, вот она — Андрианова рубаха! А я дома обыскалась, да и только! Так, говоришь, один у тебя ребенок?
А н н а. Один…
С т е п а н и д а. А пятна на лице? И второго, стало быть, ждешь? Так я скажу — дадут квартиру. (Направляется к выходу. Входит Андриан. Молчаливая неподвижность. Степанида медленно уходит.)
Комната А н н ы меркнет. С т е п а н и д а и Г р у ш а у стола. Музыка из-за двери.
С т е п а н и д а. Наташенька, дочка, веселую сыграй, что-то сплясать охота.
Г р у ш а. Не отдать ли и моего Опенка музыке учить? Все-то он у вас под окнами отирается.
С т е п а н и д а. С Натальей поговори, она посоветует. Брось-ка, подруга, чай дуть. Давай чего поинтересней. (Входит Микола.)
М и к о л а (сразу приметил графинчик). А если бы я и дале в огороде копался? Ты чего, Степанида,
Г р у ш а. Здравствуй, Микола. (За дверью грохот.)
М и к о л а. Похоже — внуки с работы посыпались.
Вкатывается К о н с т а н т и н — небольшой, кругленький, тащит обломок доски. Степенно входит Н и к о л а й. Пока Н и к о л а й вынул расческу и причесался, К о н с т а н т и н успел обежать комнату, потрясти руку Г р у ш е и опрокинуть стул.
К о н с т а н т и н. Веселье? Грандиозно!
Н и к о л а й. А ты чего от меня отворачиваешься, дед?
М и к о л а. Не велико начальство.
Н и к о л а й. А не все сразу.
М и к о л а (на обломок доски). Что за образина?
К о н с т а н т и н. Это не образина, дед! Это факт!
М и к о л а. И какой только, Котька, ты дряни домой не носишь!
К о н с т а н т и н. Для впечатления, с депутатом говорить буду.
М и к о л а. Никакого матери покою! Если она депутат, так из нее жилы тянуть? Домашнее положение тоже нельзя использовать!
С т е п а н и д а. Пусть их, батя.
М и к о л а. Пусть, пусть… Пусть он лучше к отцу, если по строительному делу, а у нас тут свое… (Берется за графинчик.)
К о н с т а н т и н. Умница ты, дед! Именно к отцу!
Н и к о л а й. А мне, дед? За твое здоровье? И за твое здоровье нельзя? Олька, он со мной не разговаривает!
О л ь г а (в дверях). Пережить, конечно, трудно.
М и к о л а. Пей, кума, раз дают.
Г р у ш а. Это можно.
М и к о л а. Закусывай.
Г р у ш а. Этого нельзя. Веришь ли, Микола, на одной воде сижу.
М и к о л а. Ну?!
Г р у ш а. От простой картошки, как опара, вздымаюсь. Дверь в сарай сломала — не пролезаю. Всю мою жизнь бедствие такое! По этому самому и хожу в уборщицах. Нельзя мне с этакой комплекцией на другой работе, скажут — ворую…
Н и к о л а й. Ну, хоть закусочки дай, дед…
М и к о л а. Ты, Николка, ко мне не подъезжай. Сказано — не разговариваю. Я ведь на серьезе, друг ситный!