Отпусти синицу
Шрифт:
Н и к о л а й. Да не опаздывал я! Насочинял твой Чугунов. Я за две минуты пришел.
М и к о л а. На работу за две минуты?.. Это тебе что — на поезд, что ли? А приготовиться когда? А узнать, как печь в прошлую смену дышала? За две минуты все это успеть хочешь?
Н и к о л а й. Ну, не буду больше — сказал же…
М и к о л а. А поинтересовался, за сколько Чугунов приходит? За полчаса придет, так считает,
С т е п а н и д а. С песочком его, батя, с песочком…
К о н с т а н т и н. Нет, как играет, а? Наташка-то… И как я на ней женился? Потрясающе!
С т е п а н и д а. А смотрите, каких я сынов родила… Хороши?
Г р у ш а. А девку чего обижаешь?
С т е п а н и д а. Так бы и девка ничего, да умна больно. Не к добру.
О л ь г а. Ну и крепок в тебе старый уклад, мама. Сама женщина, а равенства никак не оценишь.
С т е п а н и д а. А я что говорю? Умна!
Г р у ш а. Расцвела как, Степушка, глаза блестят… Ну, и слава богу!
С т е п а н и д а. А ты что молчишь, батя? Хоть раз скажи, какова была жена у твоего сына!
М и к о л а (подошел к Степаниде, поклонился по-старому). Спасибо, Степанида… И за сына, и за внуков. И за верную жизнь твою… Низкий поклон! (Входит Андриан, стоит в дверях.)
С т е п а н и д а (заметила мужа). Вина!
М и к о л а. Андрияшка, дуй штрафную!
А н д р и а н. Я, это… Я всегда отца слушался!
К о н с т а н т и н. Батя, иди-ка сюда… Выпей одну и хватит, разговор у меня.
А н д р и а н. Хватит так хватит… Разговаривай.
К о н с т а н т и н (подает доску). Это что?
А н д р и а н. Ну… Труха, пожалуй.
К о н с т а н т и н. Это — потолок! В городской библиотеке! В которой ты десять лет к политинформациям готовишься!
М и к о л а. Котька, паршивец, чуть наливку не опрокинул!
А н д р и а н. Займемся твоей библиотекой, дай срок…
О л ь г а. Дед, ты опять на мой стол сел?
М и к о л а. Пардоню… (Телефонный звонок.)
О л ь г а. Слушаю. Да, квартира Пыжовых. К примеру, Ольга Пыжова. Да, в газете… Кого плохо воспитываю? Так… Так… Понятно. Говорю — понятно. Разберемся, товарищ.
С т е п а н и д а. Юрка? О нем?
О л ь г а. О ком же еще? Задержали дружинники, всего лишь. Пришел на комсомольское собрание в какой-то допотопной рубахе.
Н и к о л а й. У деда спер…
М и к о л а. Без спросу?
Г р у ш а. Прут всегда без спросу, кум.
О л ь г а. Только забыли историю с баней…
Г р у ш а. А что это я про баню пропустила?
К о н с т а н т и н. Как же вы так от жизни отстаете, тетя Груша?
Н и к о л а й. Висело на бане объявление: работает с семи утра до восьми вечера. Юрка заказал в мастерской другое — за стеклом, золотом блестит, буквы, как на параде — самое шикарное объявление в городе. Утром — хохот, тетки с тазами и дядьки с вениками за бока держатся: на объявлении золотом — не работает с семи утра до восьми вечера…
М и к о л а. А что? Смех — он душу очищает.
О л ь г а. Пыжовский юмор! Про нас уже по всему городу анекдоты!
М и к о л а. А не жаль. Ты другое во внимание возьми: закрыли-таки баньку на ремонт.
О л ь г а. А теперь — рубаха! На комсомольское собрание в красной рубахе… Непостижимо! Дед, ты опять на моем столе?
С т е п а н и д а. Ну, и рубаха, ну, и что?
О л ь г а. А хотя бы то, что ему нужна характеристика в институт. И вообще незачем действовать людям на нервы!
К о н с т а н т и н. Нет, как играет, а? (Уходит к себе.)
А н д р и а н. Институт — это она верно…
М и к о л а. Верно… А чего верно? Стишки-то писать? Или что все в разные стороны — это верно?
Г р у ш а. Ну, соседи дорогие, спасибо за хлеб-соль, ко мне в гости пожалуйте… Не забудь завтра за грибами-то, постучу тебе, Степанида. (Уходит.)
О л ь г а. По тебе, дед, так вовсе учиться не надо?
М и к о л а. А это смотря чему учиться. Да и зачем смотря. Литературный институт им понадобился, стишки-рассказики… (Сердито уходит.)
Н и к о л а й. Подожди, дед… А если у него талант? (Спешит за Миколой.)
О л ь г а. Не семья — академия проблем! (Скрывается.)