Отпусти своего демона
Шрифт:
Тогда
Артем твердил, что все нормально, но Никита был не слепой и отлично видел, что друг расстроен. Даже не расстроен – подавлен. Словно не вышел в финал всероссийского чемпионата, а навсегда лишился будущего. Никита такой реакции не понимал. Конечно, каждый любит быть первым, но в том, чтобы занять второе место – причем временно, – трагедии точно нет. Неприятно, но не драматично. Ведь гонка еще не закончена. В следующий этап Артем перешел, а значит, у него имеются все шансы на победу в финале. Иногда проигрываешь сражение, но выигрываешь войну.
Они сидели у Темыча дома, – хозяин примостился на подоконнике, Полимер полулежала в кресле и что-то чертила в блокноте, а Никита валялся на матрасе на полу, закинув ногу на ногу. Стояла глубокая ночь, в открытое окно вливалась зябкая прохлада, в комнате было так тихо, что звук, с которым ручка царапала бумагу, казался громким.
Никита прикинул, что домой уже не поедет. Они с Полом часто оставались у Артема с ночевкой, тот не возражал. Если подумать, странной они были компанией. Иногда болтали без умолку, а иногда могли часами молчать – с одинаковым комфортом. В последние два года они особенно сблизились, после того, как Свет рассорился с Данилой. Эти двое раньше проводили вместе большую часть времени, вклиниться в их тандем являлось непосильной задачей. Никите Денни никогда не нравился.
– Когда, говоришь, финал? – спросил Никита.
– Через месяц, – неохотно буркнул Свет.
– До хрена времени, чтобы подготовить улетную программу. На этот раз ты порвешь их всех.
Губы Артема тронула саркастическая усмешка:
– У «них всех» будет столько же времени для подготовки. И учитывая «их» сегодняшний уровень, я останусь позади.
Полина оторвала глаза от блокнота, испытующе поглядела на Артема и, передумав говорить, снова вернулась к рисованию.
Никита медленно выдохнул: похоже, в последнее время за ним прочно закрепилась роль утешителя, и, честно говоря, ему это нравилось.
– У вас одинаковый уровень. Просто Денни выпендривается, а ты скромничаешь. Он не круче тебя, он громко поет. А ты предпочитаешь отмалчиваться.
– Блин, Ник, что ты вообще несешь? – отмахнулся Свет. – Ты же видел его выступление. Это что-то unreal.
Никита сел на матрасе и требовательно посмотрел на товарища.
– Он сделал какой-то элемент, который ты не смог бы повторить?
– Была там парочка очень сложных. Но думаю, дня за три я бы справился.
– Вот видишь! – Никита обрадованно хлопнул себя по ноге. – Просто он здорово потрудился над комбинациями. Он зрелище подготовил. А ты вышел и просто хорошо, правильно отбегал. Не учел, что судьям и зрителям нужен восторг, а не эффективность. Но это ничего. К следующим соревнованиям ты подготовишься как следует.
– Да, папочка. – Свет высунулся в распахнутое настежь окно и плюнул вниз. Ему совсем не хотелось обсуждать эту тему, но Никита будто специально действовал на нервы. И самое отвратительное, что он, Артем, с легкостью велся на провокации и вступал в диалог. Зачем, спрашивается? Выводы сделаны, планы намечены – что еще обсуждать? Неужели он производит впечатление нытика, нуждавшегося в сочувствии? Он не самый веселый парень на планете, что есть, то есть. Но с апатией или дурным настроением отлично справляется без назойливой
– Пойду побегаю, скоро вернусь. – Артем перекинул ноги через подоконник и спрыгнул вниз. Он жил на втором этаже и обычно покидал квартиру именно таким образом.
Пол и Никита переглянулись.
– По-моему, ты его достал. – Она отложила блокнот и повозилась в кресле, устраиваясь поудобнее.
– Если бы я его не доставал, он вообще никогда бы не решился показаться на публике.
– Ну, может, оно ему и не надо, – философски заметила Полина.
– Ну да, не надо. Жизнь говно, учеба не радует, будущее размыто, и все вокруг идиоты. Так, по-твоему, лучше? Бред. Если тебя что-то не устраивает, то есть только один идиот – ты сам. Изменить свою жизнь можно, лишь оторвав задницу от дивана. – Никита сделал эмоциональный жест. – Темыч одержим своим паркуром, и ему нужно двигаться в этом направлении. Не согласна?
– В целом согласна. Просто не все люди умеют пробивать стены лбом.
– Для таких случаев имеются специально обученные друзья. – Никита откинулся на матрасе, положив на лоб кулаки. – Знаешь, я ведь ему завидую. По-хорошему. Я никогда ничем не был так увлечен. Чтобы крышу срывало, чтобы ничего другого вокруг не замечать. – Парень помолчал. – Не было и нет у меня никакой важной цели, которая через всю жизнь пролегла бы, понимаешь?
– А музыка?
– А что музыка? Это просто развлечение. Пока мне нравится, а дальше как карты лягут. Я ведь не собираюсь связывать с этим свою карьеру. Несерьезно это как-то.
– А что серьезно? – Пол подтянула босые ноги под себя.
– Серьезно – это когда осознаешь смысл. Когда имеешь всепоглощающее стремление к чему-то. И пусть в твоей жизни царит хаос, но в голове – все определенно и упорядоченно. Потому что ты знаешь, чего по-настоящему хочешь. И будешь добиваться этого год за годом, не опуская рук и не сдаваясь. Это так круто – видеть свой путь. – Никита накрыл глаза ладонями и тяжело вздохнул. – Я просто не позволю Темычу свернуть на левую, второстепенную дорогу. Второстепенные дороги – это моя вотчина.
Парень вздрогнул от неожиданности, когда его волос коснулась чья-то рука. Он распахнул глаза и увидел озабоченное лицо подруги, склонившейся над ним:
– Бедный мой маленький Ники, как же тебе сложно живется!
– Вот ты язва, Полимер, – осуждающе потряс головой Никита. – Я ей душу раскрываю, на серьезные темы вещаю, а она стебется.
Полина широко улыбнулась:
– Довольно в компании одного зануды. Еще и тебя я не выдержу. Оставайся выскочкой, пожалуйста.
– Ах вот как ты думаешь о своих друзьях: зануда и выскочка. А ты тогда кто?
– Как кто? Ясное дело – богиня.
Они рассмеялись.
– Вот ты ржешь, Пол, а я, между прочим, вчера в клубе девушку от изнасилования спас.
– Да ну? Как?
– Самоконтролем, сеструха, самоконтролем.
Полина отвесила ему шутливый подзатыльник.
Когда Артем вернулся, друзья уже спали. Полимер – на раскладывающемся кресле, а Никита на матрасе. В комнате горело настенное бра. Артем осторожно взял толстое пуховое одеяло, постелил его в углу, стянул футболку и лег на живот.