Отпустить или влюбить?
Шрифт:
– Я не вечный. Дмитрий строит вам хороший дом, а это мой подарок приёмному сыну. Он пока этого не знает, но не думаю, что Эдик будет расстроен.
Это никак не могло уложиться в моей голове, ведь Роберт и так слишком многое сделал для меня и Эдика.
– А как же Мартин и… Артур Робертович? – Я даже не сразу вспомнила имя сына Роберта.
– Софиечка, милая, этот дом лишь крошка, потерю которой они даже не заметят. Поэтому скрасьте старику одиночество своим присутствием, и не хмурь
– Хорошо. Спасибо. – Улыбнулась. Вот как ему откажешь?
– Вот и славно! Так, о делах на сегодня хватит. Где там наша молодёжь? Да, и у Риммы уже всё давно готово.
Рейн и Эдика мы нашли за странным занятием: один из них (по очереди) показывал пальцем на предмет, и каждый называл его – Эд на русском, а Рейн на французском. И потом каждый повторял уже наоборот. Рейн смеялась, когда Эд не мог чётко произнести слово, у неё же получалось немного лучше.
– Что вы решили по поводу Рейн? – тихо спросил Роберт, чтобы нас не услышали. – Она останется в России?
– Ещё пока не решили, – ответил Дима. – Если ей здесь понравится, то – да. Если будет скучать, то скорее всего придётся возвращаться.
– И это правильно. Но я уверен, что ей уже здесь нравится, – загадочно произнёс Роберт.
Смотрю на Роберта, пытаясь понять смысл его слов, потом перевожу взгляд на Рейн и Эда. Нет, это невозможно! Эд просто пытается быть вежливым со своей племянницей. Я же сама просила его быть внимательней с ней, вот он и проявляет заботу.
– Не веришь? – по-мальчишески подначивает Роберт.
– Как-то не очень. Она ещё ребёнок, и потом – она его племянница.
– София, ты сейчас серьёзно? Ты посмотри на них немного под другим углом. Могу на что угодно поспорить, что через пару лет этот самый «ребёнок» расцветёт, и вам ещё придётся отгонять от неё женихов! А родство это только бумажное, тогда как по факту они вовсе не родня.
Я ещё раз посмотрела на Рейн, а потом на Эдика. И… этот засранец, был чертовски привлекательным, особенно для юной особы. Не дай бог, он разобьёт ей сердце! Ведь Эд на неё смотрит как на ребёнка!
Несмотря на языковой барьер, который, как я думала, может возникнуть у Рейн при общении, обед прошёл весело и непринуждённо. Роберт, Дима и я говорили на французском. Проблемы были только у Эдика, который никогда не тяготел к языкам, хотя Роберт не раз указывал ему на этот пробел, но брат успокоился, выучив только английский. Думаю, что теперь у него появится достаточный повод для изучения других языков. Ведь всегда хочется дословно понимать своего собеседника, переводчик может недостаточно точно передать смысл фразы, что, собственно, мы и делали, втроём издеваясь над бедным Эдиком.
– Ты
Не знаю, кто занимался дизайном, но комната полностью соответствовала Рейн, даже на самый придирчивый взгляд.
– Мне нравится, – ответила она. – Роберт очень добрый, а Эдвард такой смешной.
– Эдуард, – поправила её. – Или просто Эд. Так проще.
– Эд. – Пропела Рейн, пробуя имя моего брата на вкус.
– А сама ты как?
– Непривычно. Ты говорила, что у вас маленькое жильё, а дом очень красивый.
– Это дом Роберта. Он решил, что нам будет тесно в квартире. Мы пока поживём у него.
– Это из-за меня, да? – Рейн обеспокоенно распахнула глаза.
– Нет. – Я села с ней рядом и обняла девочку за плечи. – Это Роберт так захотел. Можешь считать это его капризом. И здесь будет отдельная комната для Мари.
Дюран должна была выслать необходимые вещи Рейн, которые мы с ней упаковали перед отъездом, а потом прилететь сама.
– Мари здесь понравится, – заметила Рейн.
– Ты её любишь?
– Я к ней привыкла. Она живёт с нами, сколько я себя помню.
– Вот как?
– Да. Сначала она сидела со мной, пока я была маленькая, а потом ухаживала за мамой. – Голос Рейн дрогнул. – Прости. Я не хотела.
– Не извиняйся. Нет ничего плохого, что ты думаешь о маме. Я тоже вспоминаю и маму, и папу, правда, уже намного реже.
– Ты покажешь свои детские снимки?
– Ты этого хочешь?
– Да.
– Хорошо. Тогда давай, ты завтра поедешь с нами, и я покажу тебе свои детские фотографии.
– Правда?
– Ну, конечно?
– А Э-ду-ард, – Рейн произнесла имя по слогам, – Эд тоже здесь живёт?
– Нет. Он живёт отдельно.
– Он тебе понравился?
– Он красивый и… чудной.
Чудной – это точно. Чуднее не бывает!
– Он тебя не обижал? – спросила на всякий случай.
– Нисколько! – горячо возразила Рейн. – Мне только кажется, что он сердится, когда не понимает, что я говорю, – Рейн нахмурилась.
– Не волнуйся. Эду уже давно надо было заняться языками, но ему было всё лень. Теперь точно придётся, и вы научитесь понимать друг друга.
– Я надеюсь, – вздохнула Рейн.
Пожелав Рейн спокойной ночи, пошла в свою спальню, Роберт и тут умудрился учесть мои и Димины вкусы.
Муж сидел за ноутбуком и хмуро смотрел в экран. Подошла и обняла его со спины. Дима, как всегда, положил свои руки на мои.
– Что-то не получается? – осторожно спросила. Но Дима молчал. – Дим? Что случилось?
Муж устало потёр лоб.
– Пока ничего.
– Дим? Что тебя беспокоит?
– Сложно сказать, – прозвучало уклончиво.