Отпустить или влюбить?

Фомина Татьяна

Я отпустила его шею и, перекинув свою ногу, уселась на него верхом.

– А ну-ка признавайся! – Потребовала совершенно серьёзно, но муж полез целоваться, и мне пришлось увернуться. – Ты не увиливай, давай!

– Я не увиливаю, – ответил Дима.

– Лгунишка. Я же вижу. О чём вы говорили с Робертом?

– Он хочет приостановить на зиму работы, ссылаясь на погодные условия, – нехотя ответил Дима.

– А ты?

– А я хочу быстрее закончить строительство.

– Знаешь, я согласна с Робертом. Я, конечно, не особо

в этом разбираюсь, но некоторые материалы по-разному переносят морозы.

– Но ведь внутреннюю отделку можно делать.

– Это если ты подключишь отопление. Дим, к чему спешка?

– Соня, мы живём в чужом доме! А я не могу ничего дать ни тебе, ни Рейн! – вырывает из себя признание Дима.

– Дима, ты делаешь очень многое, чтобы он у нас был, – попыталась успокоить мужа.

– Чтобы ты устала ждать и ушла, как это сделала Джулия?

Так вот в чём дело!

– Неужели ты думаешь, что я, посмотрев, как жила Джулия, захочу того же?

– А почему нет? Это вполне естественно.

– Дима, мне не нужно от тебя ничего, как это было нужно Джулии. Мне нужен ты. Сам. Понимаешь?

– Нет.

– Тогда попытайся это понять. Если тебя смущает предложение Роберта, мы можем сами снять себе жильё. Вот и всё.

– Нет. Меня смущает то, что я не могу тебя всем этим обеспечить.

– Я подожду. А пока обеспечь меня своей любовью. Можно прямо сейчас… Ну, и ещё кофе по утрам, который ты так вкусно готовишь.

– София, я серьёзно.

– Я тоже, – шепчу в его губы и ёрзаю, пытаясь придвинуться ближе.

– София, – выдыхает Дима.

– Да? – спрашиваю в унисон.

– Я люблю тебя.

Я замираю. Сердце сбивается с ритма, и я забываю, что нужно дышать. Прячу лицо у него на плече, но не могу сдержать эмоции.

– София, ты плачешь?

– Нет, – бессовестно вру, уткнувшись в мужскую шею, но ничего не могу с собой поделать: предательские слёзы сами катятся из глаз. Кажется, крепкий орешек дал трещину. – Я тоже тебя люблю, – шепчу еле слышно.

Но Дима услышал.

– Повтори, – просит муж.

И я повторяю:

– Я тоже тебя люблю.

Дима стирает пальцами мокрые дорожки на моих щеках, а потом целует так глубоко и чувственно, что начинает кружиться голова. Отстраняюсь, чтобы жадно схватить глоток воздуха и снова попасть в плен его губ.

Не думала, что может так унести с этих простых слов, но признания, который каждый из нас боялся до этого произнести вслух, сорвали плотину, державшую чувства на замке, и вся любовь, вырвавшаяся на свободу, затопила нас обоих.

«Люблю», – шептал муж, покрывая моё лицо поцелуями и даря свою любовь.

«Люблю», – отвечала эхом, принимая его и не желая отпускать.

Мы так и уснули с этим словом на губах.

Глава 20

Дмитрий

Стоило мне только

оказаться на территории Жуан ле Пен, я понял почему ушла Джулия. Я никогда бы не смог дать ей того, что она хотела. Всё просто кричало, каким жалким я был в её глазах. И сейчас, глядя на всё великолепие и роскошь, я это понимал как никогда. А ещё я понимал, что и София видит всю эту роскошь, которой она лишена. Из-за меня. Меня настолько это выбило из колеи, что я не мог больше ни о чём думать. Почему-то мне казалось, что София не захочет остаться со мной после того, что она увидела.

И пока София пыталась практически в одиночку наладить контакт с моей дочерью, я ушёл в строительство нашего дома, чуть ли не ежечасно звоня Роберту, пока Щегельский меня не осадил.

– Дмитрий, я могу понять твоё рвение. Но! За те полтора часа, что прошли после твоего последнего звонка, второй этаж не появится. Это не под силу даже трём бригадам, которые ты нанял. Успокойся. Отдохни. Проведи время с женой и дочерью. И дай людям спокойно работать. Я лично всё контролирую, и если у меня появятся вопросы, то я обязательно согласую их с тобой. Хорошо?

– Я постараюсь, но…

– И никаких «но», Дмитрий! Франция – прекрасная страна. Покажи её своей жене. София нигде не была и ничего кроме работы не видела. Подари ей пусть не свадебное, но романтическое путешествие, – продолжил Роберт Иосифович.

– Сложно назвать романтическими те проблемы, которые свалились на неё из-за меня.

– А ты попробуй изменить это! Ведь какой запомнит София эту поездку, пусть и вынужденную, зависит только от тебя. Ты можешь показать ей и Антверпен. Думаю, она захочет увидеть, где ты родился.

– Я постараюсь.

– Дмитрий, стараться – мало, если речь идёт о любимой женщине.

Именно эти слова Роберта я запомнил. И чем больше я старался, тем сильнее влюблялся в искрящиеся глаза Софии. Признание вырвалось само. Из самого сердца, из глубины души. Но я никак не надеялся получить такое же признание в ответ. Знать, что твои чувства взаимны – это высшая награда, какую я мог только ожидать.

Сегодня я проснулся раньше Софии. Если бы было можно сделать повторно предложение, я бы так и сделал, но всё, что я мог – заказал цветы. И когда моя София проснулась, комната была уставлена ими. София так и не призналась, какие она любит, поэтому получилось цветочное разнообразие.

– Ого? Я уже в раю?

– Нет, дорогая.

– Дима, ты с ума сошёл? – София сонно моргает, обводя взглядом комнату.

– Да, как только встретил тебя, – присаживаюсь на край кровати.

– Сумасшедший! – шепчет София и тянется ко мне.

– Я знаю. – Целую самую прекрасную женщину на свете.

– А какой повод?

– Разве нужен повод, чтобы подарить любимой женщине цветы?

– Спасибо! Я… не знаю, что сказать. Правда. Мне очень приятно!

– Скажи, что любишь меня, – прошу.