Отравители из Тиссо

Цветов Владимир Яковлевич

А Ногути попросту производил сравнительные расчеты, сопоставляя стоимость оборудования для очистки производственных отходов и сумму компенсаций рыбакам, и неизменно приходил к выводу, что выплачивать компенсации выгоднее. О том, каковы размеры выгоды, можно судить по статистике, относящейся к годам «великого кризиса». Даже в период мирового экономического потрясения завод в Минамата приносил прибыль на 30 процентов большую, чем в среднем по химической отрасли. И это в условиях, когда ежегодно приходилось делать компенсационные выплаты!

В 1932 году «Тиссо» приступила к выпуску ацетальдегида — сырья для изготовления пластмасс, красителей, лекарств, фотохимикатов. Процесс производства ацетальдегида предусматривал употребление ртутного компонента

в качестве катализатора. Вот тогда-то Ногути с особым вниманием взглянул на канал, отводящий с завода отходы. Он обладал достаточными техническими познаниями, чтобы представить последствия загрязнения залива ртутью. И Ногути распорядился: «Руководящие должности в «Тиссо» и прежде всего на заводе в Минамата отныне будут предоставляться только выпускникам Токийского университета. Ни один житель Минамата и даже префектуры Кумамото не может занимать на заводе должность выше чем простого рабочего».

С иезуитской хитростью решил Ногути использовать клановую преданность друг другу выпускников Токийского университета, чтобы превратить их в безмолвных своих сообщников в готовящемся преступлении. Отказав жителям Минамата в праве занимать на заводе сколько-нибудь крупные посты, позволяющие вникнуть в суть производственного процесса, Ногути надеялся скрыть факт применения ртути и сброс ее вместе с отходами в залив.

В возрасте 71 года Дзюн Ногути отошел в иной мир, стяжав известность предприимчивого и удачливого бизнесмена, «отца» японской химической промышленности. Тогда, в 1944 году, никто не ведал, что за Ногути тянется длинный хвост преступлений, что в памяти людей имя Ногути останется связанным с «болезнью минамата» — первым в истории случаем отравления людей в результате загрязнения природы.

71 убитый, 1523 человека, официально признанных больными. 1541 человек с симптомами «болезни минамата», проходящий врачебное освидетельствование. 4400 человек с теми же симптомами, ждущие обследования медицинскими комиссиями. Таковы по состоянию на май 1979 года результаты преступной деятельности Ногути и его преемников, отравлявших залив Минамата ртутью с 1932 по 1968 год.

По мнению специалистов, «болезнью минамата» поражены в той или иной степени 100 тысяч жителей префектур Кумамото и Кагосима. В их медицинских карточках в графе «диагноз» поставлено: «адинамия», «тремор», «атаксия», «церебральный паралич», но в действительности это «болезнь минамата», окрещенная иначе по неведению или злому умыслу. В самом поселке у 28 процентов жителей нарушены функции органов чувств, у 25 процентов — отсутствует координация движений, у 29 процентов — дефекты слуховых органов, у 13 процентов — пороки органов зрения. С 1955 по 1958 год 6 процентов детей родились в Минамата с церебральным параличом. В целом по стране лишь 0,2 процента детей появляются на свет с подобным заболеванием. Семь лет спустя после прекращения на заводе производства ацетальдегида в поселке были обнаружены 40 новорожденных с полным набором признаков «болезни минамата» — от потери речи до судорог.

Доктор права, старейший член Верховного суда Соединенных Штатов Уильям О. Дуглас с удивительной для представителя американского истэблишмента откровенностью сказал: «Если погоня за прибылью останется единственной движущей силой нашего общества, битва за окружающую среду будет проиграна, так как любые меры по защите ее стоят денег». Однако иной движущей силы, кроме погони за прибылью, у капиталистического общества нет и быть не может. Предприниматели и пальцем не пошевелят для спасения природы и человека как части ее, если это повлечет снижение прибылей хотя бы на грош. Корпорация «Тиссо» тому пример.

В 1950 году, когда выработка ацетальдегида на заводе в Минамата достигла высшей точки и сброс ртути в залив стал наибольшим за все существование завода, корпорации

достаточно было потратить на очистные сооружения лишь 3 процента от выручки, чтобы трагедия поселка Минамата не разрослась до размеров национального бедствия. Однако ожидать от хозяев «Тиссо» заботы об общественном благе все равно что рассчитывать на перерождение капитализма. В «Тиссо» неуклонно и твердо следовали завету основателя корпорации Дзюн Ногути: «Жители Минамата не люди, а рабочий скот».

В конце 1959 года сообщение врачей университета Кумамото о причине «болезни минамата» подняло в стране бурю негодования. Заводские охранники уже не могли чинить препятствия нахлынувшим в поселок различным комиссиям брать из залива пробы воды и образцы рыбы. Япония содрогнулась, узнав, что содержание ртути в выловленных в заливе Минамата крабах составляет 35,7 ррм, то есть 35,7 частицы на миллион, в рыбе венерке — 20 ррм, в кефали — 10,6 ррм, в креветках — 5,6 ррм. Японское законодательство об охране природной среды допускает содержание ртути в рыбе не свыше 0,4 ррм. А когда произвели замер в устье сточного канала, соединяющего завод с заливом, то оказалось: концентрация ртути равна 2010 ррм!

После такого шока власти наконец-то пришли в движение. Нет, они не остановили завод. И не потребовали ответа, у его дирекции. Экономический департамент префектуры Кумамото лишь запретил продажу рыбы, добытой в заливе Минамата. Что касается лова, то департамент оставил это на усмотрение самих рыбаков.

Рыбаки и вместе с ними жители Минамата заволновались. Они решили добиваться от «Тиссо» ежегодно выплачиваемой компенсации, причем требуемая сумма была больше, чем прежде, поскольку запрет на продажу рыбы ощутимо сказался на уровне жизни рыбаков. Рыбаки настаивали также на очистке залива. Корпорация ответила категорическим отказом. Сумма компенсации неоправданно велика, а залив пусть чистит правительство, заявила «Тиссо». В годы второй мировой войны американские бомбардировщики потопили в заливе транспорт с боеприпасами — их выпускал в то время завод, и загрязнение залива произошло вследствие рассеивания в воде взрывчатых веществ, доказывала корпорация.

И тогда случилось то, чего не ожидали ни корпорация, ни власти: жители поселка, считавшиеся в химической империи «Тиссо» самыми преданными и смирными подданными, взбунтовались и осадили завод. Полиция, вызванная дирекцией, разогнала мятежников.

Применив кнут, корпорация не забыла и о прянике. Пряник казался тем более необходимым, что в поселке возник «Комитет взаимопомощи больных», который к требованиям рыбаков добавил свои: выплатить компенсацию жертвам «болезни минамата» и обеспечить им возможность лечиться. Отказываться от переговоров корпорация не стала: пряник следовало преподнести как монаршую милость, оказанную всепрощающей «Тиссо» заблудшим подданным.

«Верный способ представить правомерными выгодные нам действия — поручить осуществить их властям», — поучал Дзюн Ногути. Нынешние руководители корпорации так и поступили. Чтобы изобразить в глазах жителей Минамата законным свое бесчестное предложение, «Тиссо» призвала в посредники губернатора префектуры Кумамото, председателя префектурального совета и мэра поселка. Предложение, исходившее якобы от посредников, а не от корпорации, заключалось в следующем.

«Тиссо» выплатит рыбакам 35 миллионов иен в виде компенсации, но вычтет из этой суммы 10 миллионов иен на ремонт заводской ограды, поврежденной в столкновении жителей поселка с полицией. Право, за эту сумму завод можно было бы обнести новой оградой дважды. Семьям, в которых есть погибшие от «болезни минамата», корпорация «Тиссо» в знак соболезнования, но не в знак признания своей ответственности, сделает денежные подарки — по 320 тысяч иен на семью, а тем, кто болен, выдаст: взрослому — 120 тысяч иен, ребенку — 30 тысяч иен. Иными словами, корпорация оценила жизнь убитого ею человека суммой, равной трехмесячной заработной плате инженера на заводе в Минамата. Воистину за погубленный скот платят дороже.