Отражение стрекозы
Шрифт:
— Вот. — Она дала корзинку. — В ней пару хурм, яблоко, две ножки курицы. Также я положила на дно пару светлых ханбоков. Они не новые и не дорогие, но думаю: они подойдут вам по размеру. Они принадлежат моей младшей дочери. Вы не злитесь на меня, пожалуйста, за все.
Госпожа Сон забрала корзинку и немного посмотрела, что за тканью.
— Понимаете, агви и квищин[1] того леса сделали много зла нашей деревни. Настолько, что мы стали сомневаться даже в друг друге. Мой маленький внук тоже пропал в лесу, пару недель назад. Помогите, пожалуйста,
[1] Квищин (??) — корейские призраки
После этого женщина незамедлительно ушла.
— Я, конечно, ее понимаю и не против помочь, но почему она повела себя как герой книги и, чтобы сохранять интригу, не договорила, о каком все-таки проклятье идет речь, и убежала?
— Госпожа Сон, так она и есть герой книги, вашей. Разве у вас ничего не было насчет Тихого леса?
— В том-то и дело.
Сон Хани повернулась ко мне.
— Я вообще не писала про эту деревню, лес, того красавчика-спасителя… Возможно, могла написать: «на юге агви активизировались и стали чаще нападать на жителей обычных деревень», но я реально не знаю, что вообще сейчас происходит.
— Тогда уже можно биться в истерике?
— Да, но сначала поедим и переоденемся.
***
После принятия пищи мы с госпожой Сон пошли искать дом старосты. Кто-то все равно должен был нам рассказать хотя бы минимум информации о том, что нам ожидать в лесу.
Мы одели ханбоки ачжумы. Она дала нам стиранную и без дырок одежду, поэтому жить здесь, в незнакомом мире, стало немного легче. Я взяла серо-синюю чогори и оранжевую чхиму, а госпожа Сон — белый верх, желтый низ. Странность заключалось в том, что наши ханбоки походили друг на друга и казалось, что это парные комплекты.
«Не специально ли ачжума так сделала? Ладно, все равно люди бы шарахались от меня как вчера, если бы я продолжила ходить в белых бананах и футболкой с Гарфилдом».
Еще не было другой обуви, поэтому приходилось ходить в шаманских для этого места кроссовках или туфлях на низком каблуке как у Сон Хани.
Поспрашивав пару людей, мы наконец-то нашли дом старика: небольшой, с двумя пристройками, черепичным забором и деревом хурмы в саду. Подойдя к двери, Сон Хани отметила:
— Надо же, а это прям как мы. Я про сороку и тигра, если что.
Госпожа Сон говорила про картину, что висела на двери у старосты.
— Объяснение в студию, — попросила я.
— В Корее есть известный сюжет для картин. На ней изображен тигр, а рядом с ним сорока на дереве. Их часто представляют, как спутников, где тигр — дух гор, а сорока — его помощник и ученик.
— Ааа. — Я хлопнула в ладоши. — Получается: я — сорока, а вы — тигр. Верно?
— Бинго!
— Тогда уже стучим?
Сон Хани кивнула. Не успела я один раз постучать,
— Вы пришли к дедушке?
— Да, Дальги-я, позовешь его?
Девочка кивнула и убежала вглубь двора. Мы прождали пару минут, пока староста деревни подошел к нам.
— Извините, шаманки Сон и Ким! У глупого старика были слуги, но все они поразъехались в разные города из-за проклятия. Заходите.
Дедушка ладонью позвал нас в дом. Мы сели на пол рядом со столиком с корзинкой красных яблок на столе. Из комнаты открывался вид на сад и играющую Дальги. К нам подошел староста.
— К сожалению, в моем доме нет ничего изысканного, кроме Хвачхэ[2] из мёда да яблок. Попробуйте сперва Хвачхэ: это семейный рецепт.
[2] Хвачхэ (??) — название корейского пунша из растворенного в воде мёда, сахара или отваренных фруктов или лепестков съедобных цветов.
Мы переглянулись с госпожой Сон и выпили напиток из пожелтевших чашек.
— Ммм, это очень вкусно, господин Чхакнам, — не смогла не прокомментировать вкус.
— О, тигр, шаманка Ким. Не волнуйтесь, вы можете меня звать просто дедушка, как и остальные.
Госпожа Сон вопросительно показала на себя.
— Вы тоже, шаманка Сон.
…
— Дедушка Чханам, мы благодарим вас за гостеприимство, но не могли бы рассказать подробнее об проклятие Тихого леса?
Старик грустно сощурился, а потом снова стал спокойным.
— Тут и ничего рассказывать. Три месяца назад начали пропадать люди. Мы запрашивали помощи у монахов, даосов, шаманов и всех других, но они не помогли. Даже паксу Ок.
«Паксу Ок? Не тот ли это знаменитый гадатель?»
— А как же чиновник, отвечающий за деревню? — поинтересовалась сразу писательница.
— Я просил, но меня высмеяли и выбросили за улицу.
Прошла минутная тишина.
— А есть что-нибудь еще? К примеру, как именно люди уходят, кого видят или видят это другие?
Старик немного подумал и ответил:
— Ничего нового, думаю, вы уже не раз слышали, что люди видят умершего или пропавшего близкого человека и уходит в лес. Жители видят агви, но боятся выходить на улицу, чтобы не стать следующей закуской.
— А что насчет первой жертвы? — ошеломила вопросом старосту Сон Хани.
Старый мужчина занервничал и не смотрел нам в глаза. Он сильно сжимал губы.
— Не знаю.
Мы снова обменялись взглядами с госпожой Сон. В наших глазах читалась одинаковая мысль: «Он что-то скрывает».
…
Незамедлительно после нашего вопроса староста по-тихому решил нас спровадить. Дальги же все продолжала играть рядом с хурмой. Я стояла в саду и ждала писательницу, пока староста искал что бы подарить богам через шаманку.
— Эй, подойди сюда, — послышался шепот откуда-то вдали. — шаманка Ким, подойдите.