Отражения
Шрифт:
Гермиона выжидательно посмотрела на Драко, но тот только нахмурился, не торопясь помочь ей. Со скамьи поднялся Люциус, всё это время пристально за ней наблюдавший.
Он протянул руку.
— Идём, Гермиона. Я провожу. У Драко с господином послом ещё много рабочих тем для обсуждения.
* * *
В мэноре они разошлись по комнатам. Гермиона поручила Хэнку принести чашку с водой и совиный корм. А сама перевязала птенцу крыло, заперла в клетке и накрыла чёрным чехлом — всё-таки совы ночные хищники, и днём должны спать.
Спустившись
— Тебя не учили, что заставлять ждать себя — невежливо?
— Простите, сэр. Я обустраивала Ронни.
— Кого? — В его голосе послышался металл.
— Я так назвала совёнка, — она села и выдавила из себя улыбку. — Приятного аппетита, сэр!
Обед прошёл в полном молчании, но труды Хэнка были оценены по достоинству: жаркое из баранины и сливовый пудинг вышли отменными.
Гермиона промокнула губы салфеткой. Стоило ей расслабиться и подумать о том, что пора расставить все точки над «i», как в горле всё пересохло.
— Мистер Малфой… Вы ведь получили моё письмо?
Люциус тоже отложил салфетку и медленно подошёл к ней, заставляя сердце колотиться с бешеной скоростью.
— Кто тебя просил раскрывать свой рот на скачках? — вместо ответа прошипел он. — Что ты вообще там несла, глупая ты девчонка?!
— Не смейте так разговаривать со мной! — вспыхнула Гермиона. — Я — взрослый человек! Я варила Оборотное на втором курсе, а на шестом успешно применяла Обливейт! Между прочим, этим нейтральным ответом я только выручила вашего сына!
— Мой сын сам должен был ввернуть это! Дипломат он, а не ты. Но тебе, вместо того, чтобы скромно молчать и красиво улыбаться, надо было влезть в серьёзную политическую беседу!
— Я свободный человек! — разозлилась Гермиона.
— Свободный, как Добби?
— А что не так с Добби?
— Всё с Добби прекрасно, — Люциус оперся бедром на край стола, достал трубку и сунул в чубук щепотку табака. — Вот только он служил Волдеморту. За что и поплатился, мир его праху.
— Что?!
Гермиона какое-то время приходила в себя. Она просто не могла в это поверить.
— Знаете, это самый идиотский и отвратительный мир среди тех, в каких я бывала.
— И во многих бывали? — с интересом спросил Люциус.
— Нет, но мне с лихвой хватит и этого. Какого гриндилоу Добби подался к Волдеморту?
— Он обещал ему свободу всем домовикам. А в Поттере Добби разочаровался, когда тот предпочёл ему Кикимера. Кикимер, принеси то, Кикимер, доставь сюда Флетчера… А уж когда Поттер сбежал с Гриммо за крестражами и бросил Кикимера на растерзание разъярённому Яксли…
— О нет… — Гермиона расстроенно потёрла лоб. — Это я виновата! Я притащила Яксли на Гриммо, когда мы трансгрессировали из Министерства. Но у нас не было другого выхода! Нас бы поймали!
Люциус
«Хватит, хватит!»
— Так вы получили моё письмо, сэр?
Он выбил трубку в пепельницу и оглянулся на неё.
— Разумеется.
— Тогда вы знаете, что я — не та Гермиона!
— Почему я должен тебе верить?
— Вы прекрасно знаете, всё, что в письме — правда! Вы приняли меня за другую, это всё ошибка! Недоразумение! Вы просто не хотите мне поверить!
Люциус убрал бриар в футляр.
— Ты права, — он окинул её оценивающим взглядом, под которым она почувствовала себя голой. — Не хочу.
— Но почему — вот в чём вопрос! — Гермиона поднялась, смотря ему прямо в глаза. Это действительно волновало её сильнее всего прочего. — Зачем вам это? Разве вам не дорога та, другая Гермиона?
Люциус хмыкнул. От его пристального взгляда и негромкого голоса по спине пробежали мурашки.
— Я ещё тогда ночью понял, что ты — не она. Она терпеть не могла, когда я касался её груди, хоть и врала, что любит. А тебе это нравилось, я видел. И чувствовал.
Гермиона не знала, куда деть глаза. Она сглотнула, ощутив, как жарко стало вдруг в гостиной.
«Да что же такое-то?! Я так и буду возбуждаться от каждого его слова?»
— К тому же, — медленно добавил Люциус, — новая твоя вариация нравится мне куда больше. Она не пресмыкается передо мной, как домовый эльф, и не просит наказать её. Отстегать плёткой как следует. Подвесить на ремнях на ночь. Выпороть…
— Боже!.. Прекратите!
Гермиона прижала ладони к горящим щекам. От одной мысли, что он всё это проделывал с её отражением, становилось не по себе. А Малфой говорил об этом так спокойно, будто рассуждал о прогнозе погоды на завтра.
Гермиона с трудом вернулась к остальным мучающим вопросам.
— Если мы теперь всё выяснили, кто есть кто, расскажите мне, как так вышло, что я… то есть, она замужем за Драко, а… устраивала такое перед вами. Ну вы понимаете, о чём я?
Люциус усмехнулся. В его глазах засверкало опасное пламя — льдистое и холодное.
— Ты соблазнила меня. Сама. И созналась в этом. Ты вышла замуж за Драко, ради того, чтобы подобраться ко мне. И забраться ко мне в постель.
— Быть этого не может! — вскричала Гермиона. Она даже не стала поправлять его в том, что это не её рук дело. — Это уже ни в какие ворота!
— Смотри сама. Хэнк!
Домовик шустро семеня, появился в гостиной.
— Принеси-ка нам думосброс из моего кабинета.
Хэнк исполнил поручение и на столе, уже чистом от посуды, появилась каменная чаша. Люциус прикоснулся к виску палочкой, вытащил серебристое облако и, опустив его на дно, пригласил: