Отраженная в тебе
Шрифт:
— Кнопки не работают.
Мой пульс участился.
— Надо в аварийную позвонить, — сказала другая девушка.
По мере подъема бабочки в моем желудке все более отчаянно махали крылышками, но наконец кабина остановилась и двери отворились.
На площадке стоял Гидеон. На лице прекрасная бесстрастная маска. Глаза ослепительно-голубые… и холодные как лед. От одного его вида у меня перехватило дыхание.
Никто в кабине не проронил ни слова. Я не шелохнулась, молясь о том, чтобы двери поскорее закрылись, но Гидеон взял меня под локоть и
— Твое сегодняшнее поведение возмутительно, — прорычал он.
— Мое? А как насчет твоего? — Я повернулась к кнопкам вызова и нажала нижнюю, но она не загорелась.
— Ева, речь идет о тебе.
Взглянув на двери «Кросс индастриз», я с облегчением отметила, что рыжеволосой секретарши в приемной нет.
— Правда? — повернулась я к нему, злясь на себя из-за того, что при всех его непростительных выходках он все равно казался мне неотразимо привлекательным, — Ну конечно, обо мне говорить проще, чем о чем-нибудь на самом деле интересном, например о твоем вчерашнем ужине с Коринн.
— Нечего тебе выискивать в Сети сплетни обо мне, — отрезал он. — Ты намеренно стараешься выведать что-нибудь, из чего можно раздуть проблему.
— Ах, значит, в твоих действиях никакой проблемы нет? — выпалила я в ответ, чувствуя, как меня душат слезы. — Проблема лишь в том, что я о них узнаю?
Гидеон скрестил руки на груди:
— Ты должна верить мне, Ева.
— Ты сам делаешь это невозможным. Почему ты не сказал мне, что собираешься на ужин с Коринн?
— Потому что знал, тебе это не понравится.
— Ага, знал и все равно пошел.
Мне было больно. После всех наших разговоров, состоявшихся в выходные… после того, как он сказал, что понимает мои чувства…
— А ты пошла с Бреттом Клайном, зная, что мне это не понравится.
— А я тебе что говорила? Ты сам создал прецедент, показав, как надо обращаться с бывшими.
— Значит, зуб за зуб. Умно и по-взрослому, ничего не окажешь.
Я отшатнулась от него. В стоявшем передо мной муж чине не было ничего от Гидеона, которого я знала. Казалось, будто любимый мною человек куда-то исчез, а на против меня стоял не несть кто а его обличье.
— Прекрати, — прошептала а. — Не заставляй меня возненавидеть тебя,
По лицу Гидеона что-то промелькнуло, но так быстро, что я не успела ничего уловить. Я попыталась по его позе понять, в каком он состоянии. Гидеон держался на расстоянии от меня, его плечи напряжены, челюсти плотно сжаты.
Сердце мое обливалось кровью, взгляд поник. Я с трудом произнесла:
— Не могу сейчас находиться с тобой рядом. Отпусти.
Перейдя к другому лифту, Гидеон нажал на кнопку. Стоя спиной ко мне и глядя на стрелку индикатора, он сказал:
— Энгус будет забирать тебя каждое утро. Дожидайся его. А обедать тебе лучше на рабочем месте. В настоящее время тебе не стоит болтаться по улице.
— Почему?
— У меня сейчас по горло неотложных
— Вроде ужина с Коринн?
— …и я не могу еще беспокоиться о тебе, — закончил он, проигнорировав мой выпад. — Думаю, прошу не так уж много.
Что-то было не так.
— Гидеон, ну почему бы тебе не поговорить со мной начистоту? — Я протянула руку и коснулась его плеча, но он отдернулся, как при ожоге, чем уязвил меня до глубины души. — Объясни, что происходит. Если возникла проблема…
— Проблема в том, что я в основном понятия не имею, где тебя черти носят, — рявкнул он и хмуро повернулся ко мне как раз в тот момент, когда открылись двери подошедшего лифта. — Между прочим, твой друг в больнице. Твой отец собирается приехать. Просто… сосредоточься на этом.
Я вошла в кабину с горящими от слез глазами. Если не считать того, что он за руку вытащил меня из лифта, Гидеон не прикоснулся ко мне. Не провел пальцами по щеке, даже не попытался поцеловать. И не заикнулся о намерении увидеться позже, в течение дня, сказав лишь, что Энгус будет ждать меня по утрам.
Я бывала в полном смятении, решительно не понимая, что происходит, откуда вдруг взялось это отчуждение, почему Гидеон столь напряжен и сердит, хотя, похоже, мой обед с Бреттом его ничуть не волновал.
Похоже, его ничто не волновало.
Дверь стала закрываться.
«Верь мне, Ева».
Он действительно выдохнул эти слова за миг до то¬го, как нас разделили двери, или мне просто этого хотелось?
Как только я вошла к Кэри, он мигом понял, что я не в себе. И это притом, что мне удалось выдержать тренировку по крав-мага у Паркера и забежать домой, чтобы принять душ и подкрепиться лапшой быстрого приготовления. После того как весь день во рту и крошки не было, это пересоленное и насыщенное углеводами блюдо больно ударило по моему желудку.
— Дерьмово ты выглядишь, — приглушив телевизор, заметил Кэри.
— Кто бы говорил, — буркнула я, неспособная в таком состоянии нормально воспринимать критику.
— Меня поколотили бейсбольной битой. А у тебя какое оправдание?
Я поправила подушку и ворсистое одеяло на своей раскладушке, а потом изложила Кэри события прошедшего дня, от начала до конца.
— И с того момента мы с ним не разговаривали, — устало закончила я. — Даже Бретт и тог связался со мной после обеда. Оставил внизу, у охраны, конверт с номе ром телефона. Туда также были вложены деньги, которые я бросила на стол в ресторане.
— Собираешься ему позвонить? — спросил Кэри.
— Да не хочу я сейчас думать о Бретте! — Я растянулась на раскладушке и запустила руки в волосы. — Я хочу понять, что происходит с Гидеоном. За последние тридцать шесть часов он словно претерпел пере¬садку личности.
— Может, из-за этого.
Приподняв голову над подушкой, я увидела, что Кэри показывает на что-то, лежащее на прикроватном столике. Я встала на ноги и присмотрелась. Это было издание гомосексуального сообщества.
— Трей принес это вчера, — сказал Кэри.