Отречение
Шрифт:
– Граф Калиостро тоже одумался под старость лет, правда, хорошую шоковую терапию ему преподнесла наша Руссания, но это не важно. Еще вопрос: ты Самоотречение разглядел все-таки, или нет?
– Нет, не смог.
– Ладно, об этом после. Будь осторожен с этим рассказом, не давай его читать дуракам и тем, кто считает себя трезвым материалистом, они по-своему больные люди, только грязью обольют. Ну а теперь задавай самый главный вопрос.
– Считай, что уже задал.
– Пиши, такое не каждому под силу. И кстати, перестань даже в мыслях заниматься самобичеванием, не трогай Масю. Ну и обозвал же ты его. На славу не надейся, хотя я говорю тебе это зря. Добрые дела нужно делать в любом случае. А зла и без тебя хватает. Пиши, что знаешь, что думаешь. Кстати, ты на бересте когда-нибудь писал?
– Нет.
– Последний вопрос: Самоотречение, которое говорило с тобой несколько лет назад, хочешь увидеть?
– Конечно. Это твой знакомый?
Кулундин молча смотрел на Игната, мелкими глотками допивая кофе. Игнат вздрогнул, раскрыл от удивления рот и застыл в немой позе. Теперь до него дошло. Он вспомнил тот голос, интонации, манеру разговора. Сомнений не было: перед ним сидел тот самый собеседник, пожелавший остаться неизвестным.
– Андрей, что ж ты раньше не сказал?
– И как бы я тебе это сказал? Ты сам не заикался. Может, ты это считал болезнью, или галлюцинацией? До всего нужно дойти самому.
– Н-да.... Спасибо за добрые слова, за поддержку. Еще один вопрос, давно хотел тебе его задать: что ты можешь сказать о прошлых жизнях, и есть ли они вообще?
– Вообще-то есть, но не у всех, а только у тех, кто сохранил душу свою чистой. Кстати, для этого, как ни странно, не обязательно верить в бога. Этот парадокс до сих пор у меня в голове не укладывается.
– Ты знаешь, чем ты занимался в прошлой жизни?
– Примерно знаю.
– Расскажи.
– Не стоит сейчас. Сам прекрасно понимаешь, что тем, кто сейчас нас подслушивает, эти знания ни к чему. Я потом как-нибудь расскажу.
– Спасибо за кофе, я побежал.
Накинув куртку, Игнат ушел.
Кулундин долго стоял около открытой форточки, с наслаждением вдыхая морозный воздух снежной вьюги. Он думал об Игнате, ему теперь не позавидовать. Андрей знал, что теперь начнется с ним, и пытался предположить, как себя поведет Игнат в новых условиях. "Ты заинтересовался прошлой жизнью, и тем самым, даже не представляешь, что выводишь чудовищный удар Гагтрунга на себя. В любом случае этот шаг вызывает восхищение. В любом случае это - великий почет и степень доверия Планетарного Логоса. Учитель, Владыка Тенли, помоги ему, лишь бы он не потерял Веру в Тебя."
С этими мыслями он пошел спать.
СООБЩЕНИЕ N . . .
На запрос Кулундина предоставить информацию о его прошлой жизни Воробьеву из Кладовой информации Планетарного Логоса Синклит Мира ответил отказом, мотивируя это тем, что неизвестно, как эту информацию он может использовать. Синклит Мира обратился к Высшему Демиургу о разрешении начать посвящение в Синклит Руссании. Получен положительный ответ. Даймоны Синклита Руссании введены в максимальное энергетическое состояние. Высший Демиург снял полностью защиту с Игната... Теперь на период испытаний Воробьев находится под прицелом рабов смерти под контролем Гагтрунга. Если Воробьев сможет противостоять потоку смерти, доступ в Кладовую информации Планетарного Логоса будет ему предоставлен. Ориентировочное время испытаний - биологическая постоянная Природы - девять месяцев. Кулундина попросили не помогать своему другу, так как это только повредит Воробьеву.
ОКСАНА
Двухсотсильный "Ягуар", казалось, плавно летел над автострадой, слегка покачиваясь на крутых виражах. Идеально отрегулированные колеса, словно стыдясь, визжали при резких поворотах, когда "Ягуар" обгонял шарахающиеся в разные стороны машины. Контролер безаварийной езды, или в простонародьи "автопилот", постоянно верещал противным звоном, но усилитель был включен на минимальную громкость, и поэтому не сильно мешал водителю гнать свою автокарету по Сибирскому тракту. А водителем этого авто была молоденькая девушка, двадцати трех лет от роду, метр семьдесят росту и шестьдесят килограммов весу. Волосы выкрашены в сексуальный пепельный цвет, на теле около двухсот граммов золота с бриллиантами. Папа - генеральный директор концерна "Биофарм". Вот и весь портрет. Звали водителя Оксаной. Автопилот время от времени отключал управление машиной у Оксаны, выводил "Ягуара" из критической предаварийной ситуации, и отдавал руль девушке, в переносном смысле этого слова. Она не торопилась на свидание, она не опаздывала на официальную встречу, она вообще никуда не спешила. Просто Оксане все надоело - друзья, родители, встречи с такими же, как она сама, рестораны, кафе, казино и даже туристические прогулки где-нибудь в Средиземноморье на неделю. Папа постоянно пытался добиться, чтобы дочь хотя бы делала вид, что учится в юридическом институте, но она не хотела. И в очередной раз поругавшись со своими родителями, которые по-родительски заботились о ней, она, психанув, запрыгнула в "Ягуар" и через полчаса уже летела по Сибирскому тракту. За дорогой она не следила, поскольку знала, что папа сразу при покупке попросил сделать на машине неотключаемый автопилот, зная ее пристрастие к спонтанным необузданным поступкам. Практически "Ягуар" ехал сам по себе, а Оксана - сама по себе, если можно так выразиться. Автопилот думал об обстановке на трассе и обгоняемых машинах, а водитель - о том, куда бы исчезнуть хотя бы на пару дней, что бы отвлечься от этой грустной и неинтересной жизни. Никого не хотелось видеть. Вдруг Оксане во внимание попал дорожный указатель "Международный аэропорт", и она, впервые за время езды нажав на тормоза и включив поворотник, корректно и по правилам свернула с трассы. Автопилот от удивления замолчал. Вспомнив, что папа сбросил на днях на ее электронную карточку круглую сумму, она решила куда-нибудь съездить, на худой конец в Маскалькву, в Белокаменную. Поставив машину на долговременную стоянку, она зашла в кассовый зал, в задумчивости разглядывая указатели направлений и полетных трасс. Увидев фешенебельную блондиночку, блестящую, как дифракционная наклейка, к ней подошел дежурный по залу, предвкушая чаевые.
– Девушка желает куда-нибудь улететь?
– Вообще-то да...
– Куда именно, я помогу Вам.
– Я не знаю...
– и тут на глаза Оксане попалась красочная реклама шоколада "Баунти", - Я хочу на такие же острова, как в видеоролике рекламы этой шоколадки.
– О, это нетрудно сделать. Вот в окне напротив - туристическое агентство "Мираж", у них как раз для Вас есть туристические маршруты на острова "Баунти".
– Так даже и острова назвали из-за шоколадки?
– Нет, что Вы, - дежурный рассмеялся, - наоборот, острова настолько обворожительны, что в честь этих райских мест и был создан этот продукт. Я очень сожалею, но в расписании, что над окном, написано, что ближайший вылет через три дня. Но Вы можете...
– Извините, но мне нужно улететь сейчас, - спокойно и категорично ответила Оксана, молча протянув дежурному хрустящую банкноту, от которой у него глаза загорелись, как олимпийские огни. Но в следующий момент глаза счастливца стали тухнуть, поскольку в ближайшие восемь часов не было ни одного рейса хотя бы до Новой Зеландии. Оксана, смотревшая в его лицо, поняла, что быть в самолете "сейчас" ей не суждено.
– Я очень сожалею, но в ближайшие восемнадцать часов никаких прямых рейсов нет, а насчет транзитных Вам скажут в справочном окне, - с этими словами он трясущейся рукой протянул обратно деньги.
– Купите на эти деньги себе и своей семье "Баунти". Ну и дела, значит, улететь ни на чем я не могу прямо сейчас?
– Спасибо, Вы очень щедры. Но рейсов нет. Хотя, в принципе, улететь можно, правда, это будет стоить дороже раз в двадцать. Туристическое агентство "Шатл Колумбия" предлагает автоматические четырехместные реактивные самолеты с интеллектом. Вы только выбираете маршрут, а самолет сам летит и садится там, где Вы захотите, хоть на вершине Джомолунгмы.
– Где это агентство?
– Пойдемте, я Вас провожу.
Идя по просторному светлому залу, Оксана почувствовала ощущение дурманящей сладости, навеенное, наверное, видеороликом "Баунти" и мыслью, что она скоро улетит из этого снежного и морозного Энска. Параллельно этим мыслям она пыталась вспомнить, где и когда раньше она могла видеть этого милого и доброго человека.
– Как Вас зовут?
– спросила она у человека, благодаря которому она могла позволить себе улыбнуться.
– Мишей. Друзья называют почему-то Мишель.