Отречение
Шрифт:
Барон Виктор фон Гаустар не сдержался, выхватил свой меч и, выскочив из канавы, ринулся на князя. Дорогу ему преградили могучие воины. Словно ничего не замечая, Беатрисса развернулась и пошла в замок. Князь, увидев Виктора, подозвал старца. Задумчиво глядя на барона, князь произнес, а старец перевел:
– Барон, вы мужественный и храбрый воин. А я, славянин, не способен на плохое. Я тебя никогда не забуду. Если тебе нужна будет помощь, то пусть твой гонец скачет навстречу утреннему солнцу три дня, не останавливаясь. К вечеру третьего дня перед ним будет белокаменный город-крепость. Пусть он громко крикнет и несколько раз поднимет и опустит до самой земли горящий факел. Не успеет придти солнце нового дня, как я буду уже в пути. Прощай. Честь Беатриссы навсегда останется в замке.
Барон Виктор фон Гаустар в знак благодарности поднес рукоять меча к переносице, а потом медленно опустил перед собой. Он не понял лишь последнюю фразу.
Ж Ж Ж
Прощаясь со старым графом, Виктор понял, что тот совсем сдал. Он кое-как говорил, сидя в своем кресле, и его синие губы с
– Мальчик мой... Не обижайся на Беатриссу... Не спрашивай ее не о чем... Попробуй понять ее без слов... Ни о чем не спрашивай...
Старик умирал на глазах, словно какой-то червь изнутри с громадным аппетитом высасывал все его силы. Видя состояние старого графа, Виктор не стал ему говорить, что его отец погиб зимой на охоте: его задрал медведь. Ведь отец очень любил охоту...
Ж Ж Ж
Виктор скакал с этого треклятого турнира в свой замок. В голове вертелась каша. Виктор ничего не мог понять. Что за тайна? Почему изменился граф? Что произошло с Беатриссой? Зачем нужно было переезжать на новые земли в такую глушь, что теперь не очень-то просто до них добраться? Почему она отвергла славянского князя? Почему он так дерзко гулял по ночному замку, а к утру поседел? Виктор злился на себя и свое поражение, на славянина и его воинов, на подлых и низких рыцарей, приехавших с юга и запада.
Добравшись до дома, уставший с дороги, он тут же завалился спать. Его разбудил Станиэль, осторожно трогая за плечо:
– Барон, проснитесь. Там весть какая-то, наверное, от Беатриссы.
Услышав имя, Виктор подскочил, в воздухе нечаянно задев рукой Станиэлю по челюсти так, что у него зубы звонко цокнули. Он пулей выскочил из замка во двор, где стоял взмыленный конь, весь в пене и хрипел. Его кое-как удерживали трое конюхов. Всадника не было, все седло было в крови, а к узде на шелковой тесемке был привязан сверток. Виктор отвязал его, разломал печать.
"Милый Виктор, умоляю, помогите.
Беатрисса"
– Станиэль!
– что было сил крикнул Виктор, - готовь доспехи и следуй за мной, возьми факелы, скачи при свете пламени к замку "Воронья пустошь". Надень все свои доспехи.
Потом, помолчав мгновение, скомандовал:
– Отряд, боевая готовность! Следовать к замку "Воронья пустошь"!
Только тут он заметил, что уже настала ночь, на небе зажглись россыпи звезд. Луна еще не взошла. Виктор гнал коня нещадно. Когда он влетел через опущенный перед ним мост, конь упал замертво.
– Где графиня?!
– У себя, она ждет Вас.
Он вошел в приемный зал, Беатрисса подошла к нему в том же голубом платье и глядя на него как раньше, сказала:
– Мой отец умер, как и было предсказано.
– Кем?
– Я Вам все объясню. Вы вправе потом поступить как Вам захочется. Я прошу у Вас извинение, что потревожила, но пока я не похороню отца, останьтесь, пожалуйста, со мной. Я очень боюсь за него. А потом уж как-нибудь сама.
Виктор хотел было сказать ей, что он готов умереть ради нее, но Беатрисса продолжала, не дав ему заговорить:
– А теперь все по порядку. В год великой засухи кроме трех смертей наших слуг погиб еще и мальчик лет восьми. Это было в начале мая, когда речушка Оян еще не полностью пересохла. Я ехала в карете одна, а позади меня скакало двое всадников моей охраны. Жара стояла невыносимая и я решила прокатиться с ветерком на резвых конях. В одном месте дорога проходила около самого берега Оян. Посреди речушки, которая сильно обмелела, стоял по пояс в воде этот самый мальчик, плескаясь в мутной и илистой гуще. И вдруг он закричал. Это был ужасный, душераздирающий вопль, истерический крик. Я никогда не слышала такого вопля. Мне казалось, что я кричу сама. Приказав кучеру остановиться, я глянула в ту сторону. Из воды торчали две корявые руки, обросшие длиной черной шерстью, с ярко-красными кровяными когтями, очень длинными и загибающимися внутрь, как у хищной птицы. Они тянули мальчика вниз. Я видела это отчетливо, потому что до мальчика было не более двадцати шагов. "Да спасите же вы его!!!" - крикнула я своей охране. Они нехотя слезли с коней. Места у нас в округе спокойные, слуги были без оружия. "Хватайте палки, да быстрее же вы!!!" Мальчик продолжал неистово кричать, оглушая все окрестности. Наконец-то до слуг дошли мои слова, они схватили коряги, лежащие на берегу, и стали бить в то место, где было туловище этого чудовища. Через несколько ударов оно высунуло голову. Господи, это был неописуемый ужас. Длинные, сильно выдающиеся вперед желтые зубы, корявые... Красно-кровяные глаза, без зрачков, тоже сильно выдающиеся вперед. На мгновение слуги застыли в ужасе. "Бейте!!!" - закричала я. Это чудовище повернуло в мою сторону свои уши, которые были как у собаки, посмотрело мне прямо в глаза, нюхая воздух. Оно словно не обращало внимания на удары. Мальчик перестал кричать, упав в мутную воду. Теперь раздавались только гулкие удары сучковатых коряг поэтому чудищу, которое наконец-то заметило эти удары, озираясь во все стороны. Оно опустилось в воду и словно ушло под землю. Слуги тут же выпрыгнули на берег, вытащив безжизненное тело мальчика на сушу. Он казался каменным, застыв в предсмертной судороге. На наших глазах мальчик стал синий, потом зеленый, и потом приобрел сиреневый цвет. Все это время кони хрипели, кучер тянул вожжи так, что удила были в крови. Лошади двух всадников давно ускакали. И тут произошло еще одно несчастье. Один из слуг истерически захохотал, схватившись за живот, упал и стал кататься по земле. Мы поняли, что он лишился рассудка. Сил уже не было, второй слуга вскочил в карету и кони нас понесли
Вдруг Беатрисса перестала говорить, услышав за окнами замка гул, похожий на конский топот целого отряда.
– Что это?
– спросила она.
– Это мой отряд, для охраны.
– Не надо, нельзя, иначе мы все погибнем. В большом замке ночью может находиться не более двух чужих людей, так что отряд никак не сможет помочь. Разворачивайте его обратно, Виктор.
Барон подошел к окну. Огненное пламя факела стремительно приближалось к воротам замка. Это впереди отряда скакал Станиэль. Примерно в миле от него слышался гул приближающегося отряда. Среди могучих елей и сосен иногда проблескивал свет факелов. Виктор спустился вниз и сказал Станиэлю, что бы тот повернул отряд назад, и вернулся к графине. В эту минуту ему было наплевать на всех этих чудищ, будь они трижды прокляты. Главное, что рядом была Беатрисса, а больше ему и не надо. Виктор знал свои силы и был уверен, что сможет справиться с любой нечистью.
Беатрисса продолжала:
– И вдруг, через неделю, произошло еще одно событие. Я проснулась ночью оттого, что около меня лежит что-то прохладное, словно кинжал или меч. Когда я зажгла свечу и увидела, что лежало около меня, то упала в обморок. Это была большая змея, которая смотрела мне прямо в глаза... На рассвете, когда я пришла в себя, уже никого не было. И с того времени начались кошмары и ужасы. Слуги по ночам слышали отдаленные голоса и смех, гогот, рев и плач. В первое время они не могли ночевать в том старом замке, ночуя где-нибудь поблизости. По ночам в замке оставалось только четыре человека: я, отец, моя служанка Сюзанна и слуга отца Мишель. Однажды ночью, в комнате Сюзанны, раздался душераздирающий крик. У меня по телу побежали мурашки. В первое мгновение от страха и ужаса я не могла пошевелиться, но потом набралась смелости и пошла к ней. Сюзанна лежала на полу, около кровати, платье было все в крови, в остекленевших, широко раскрытых от ужаса мертвых глазах горел ядовитый желтый мерцающий пламень... На ее шее были следы укуса. И только тогда я все поняла. Это была месть упыря. Выходя из комнаты Сюзанны, я увидела, как из дальнего угла к окну метнулась тень, а может быть, какое-то облако. Оно скрылось за окном. Я позвала слуг, чтоб они унесли ее. Когда они зашли, тела Сюзанны не было. Оно исчезло бесследно.
Иногда по ночам криков не было, было тихо и хорошо, как и раньше. Слуги привыкли, им упырь не делал ничего плохого. Иногда, просыпаясь ночью, я видела у себя в спальне еле видимое желто-зеленое облако, которое металось в воздухе, словно танцуя зловещий танец. Все это проходило молча. Чем больше я молилась богу, тем ужаснее были ночи. Бог не хотел помогать. В начале осени все эти кошмары прекратились. Я решила, что все кончилось. Опять стала беспечной и веселой, как и раньше. Отец поседел и постарел за это время. Я решила ему все рассказать, ведь все было позади. Я зашла вечером к отцу, Мишель хотел выйти, но я попросила его остаться, чтобы он тоже знал правду. Отец выслушал меня молча, лишь изредка кивая головой. И тут мы все вздрогнули от страшного крика. Упырь вернулся. Он и не думал уходить. Больше оно никого не убивало, не трогало. Но крики, стоны, свист и гогот нас уже никогда не покидали. Частенько среди ночи я замечала танцы этого желто-зеленого облака И тогда отец решил покинуть этот замок. Остальное вы знаете. Во время строительства "Вороньей пустоши" мы жили в старом замке. И через два года опять произошло несчастье. Каждую ночь вопли были ужасней и ужасней. Часто они раздавались где-то за дверью, иногда у меня в спальне. Оно теперь кружило вокруг меня, отца и Мишеля. Но больше всего доставалось Мишелю. Этот спокойный и добрый старик прежде всего хотел уберечь своего хозяина, моего отца. Однажды вечером, во время ужина, он попрощался с нами, сказав, что его долг - это уберечь нас от злых чар. Сначала мы ничего не поняли. Все стало ясно, когда солнце ушло за горизонт. Он долго стоял перед входом, ведущим в подземелье, о чем-то думая. Без факела. Словно сговорившись, здесь собрались все слуги, со всего замка. Перед тем, как спуститься по ступеням, он обернулся, долго смотрел в глаза старому графу, а потом ушел. В эту ночь была мертвая тишина. Утром отец вместе с десятком стражников спустился в подземелье. Мишель тоже исчез бесследно. Потом мы перебрались в новый замок, в "Воронью пустошь", и девять дней нас никто не тревожил. Мы поверили, что упырь от нас отстал. Но на десятую ночь опять вопли. Я понимала, что настала очередь моего отца, да он сам об этом догадывался. Он старел на глазах. Больше я не могла смотреть на это. Я заварила кашу, мне и расхлебывать. Никому ничего не сказав, я однажды ночью спустилась в подземелье нового замка. Все было тихо, никаких криков, никаких желто-зеленых облаков и смерчей, никаких ужасов. Я прошла по всем коридорам и комнатам подземелья, каждый миг ожидая жуткой смерти. Но ничего не произошло. Под конец я заблудилась. Вспоминая план подземелья, я вдруг почувствовала на себе взгляд и обернулась. В нескольких шагах от меня стоял упырь, злорадно улыбаясь с чудовищной пастью желтых длинных зубов, смотря на меня горящими кровяными глазами. Я упала в обморок. Придя в себя, я сразу нашла дорогу из подземелья. Было утро. Через месяц я решилась спуститься второй раз, но около самого входа на лестницу, ведущую вниз, я услышала крик отца.