Отречение

Зенин Игорь

После разговора с Андреем Игнат словно ожил. К нему вернулась его внутренняя радость и желание работать. Зайдя домой, он сразу включил компьютер. Все тело зудело от знакомого потаенного желания оставить свои мысли на бумаге, точнее, в электронной памяти допотопной вычислительной машины. Сам того не подозревая, он уже находился в состоянии автоматического письма. В этом состоянии создавали свои произведения Рерихи и Нострадамус, Сведенберг и Даниил Андреев, Жюль Верн и Станислав Лем, Ефремов и Беляев, и многие другие: Пушкин, Лермонтов, Есенин, Шекспир, Булгаков. Всех не перечислить. Тенля богата такими людьми.

Что это такое? Приведу "чугунную" аналогию.

Для того, чтобы компьютер смог напечатать текст на принтере, ему необходимо

специальное согласующее устройство, которое называется последовательно-параллельный порт. Кроме этого требуется специальная программа, которая обеспечивает правильное взаимодействие процессора компьютера и этого порта. В режиме автоматического письма человек выступает в роли согласующего устройства между Высшими слоями Шадаранкара и людьми. И, естественно, что для этого требуются люди, лишенные алчности и хамства, зависти и стяжательства, имеющие определенные понятия о истинном Боге, которые, к слову будет сказано, со временем практически не меняются во всем обозримом прошлом. Это - своеобразная подпрограмма, которую люди вырабатывают сами в себе. Хотя бывает в истории и такое, когда люди спекулируют такими вещами. Но это отдельный разговор.

Игнат замер перед монитором, глядя куда-то вдаль, сквозь него. Такое оцепенение длилось недолго. Наконец он поднес руки к клавиатуре и, медленно, словно нехотя, набрал название рассказа:

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ АКТ ЭКСПЕРТИЗЫ.

Рукопись, написанная на неизвестном языке древних славян, была найдена в глубокой пещере в предгорьях северного Алтая в 1961 году. Двадцать пять лет рукопись переходила из рук в руки, не достигая официальных научных кругов, и в 1986 году, пятого января, оказалась в руках программиста Андрея Осиповича Кулундина, сотрудника НЭТИ, в то время писавшего кандидатскую диссертацию. Десятого марта, после того, как он неделю не появлялся ни дома, ни на работе, был объявлен всесоюзный розыск, но безрезультатно. В доме нашли программу и рассказ под общим названием "ШИФР". Специалисты сказали, что программа нерабочая.

ШИФР

...Усевшись на траву, старик начал рассказ.

"Шел 1344 год от рождества Христова.

Ленивое солнце, устало пробиваясь через листву столетних дубов, бросало игривых зайчиков на осеннюю землю. Бабье лето было в самом разгаре. В лесу было тихо. Единственное, что могло потревожить ухо - был слабый цокот копыт по сухой и твердой дороге и полумелодичное брякание позолоченных доспехов, которые играли в невообразимые и непонятные для человеческого разума игры с проворными и стремительными лучами солнца.

На первый взгляд казалось, что Рыцарь Великого Ордена, крестоносец Святого Павла, барон Виктор фон Гаустар безмятежно дремлет, положив на колени поперек седла копье, лишь изредка бросая мимолетный взгляд на дорогу. Но на самом деле молодой барон был в свирепом гневе. Только благородное воспитание не давало ему позволить, чтобы от страшного гнева вскипела его родовая и знатная кровь.

Двадцатипятилетний барон Виктор фон Гаустар возвращался с рыцарского турнира, проходившего в графстве друга его отца, графа Антонио де Лантю, который был устроен в честь прекрасной графини Беатриссы де Лантю. Старый граф очень любил свою девятнадцатилетнюю дочь. Злые языки поговаривали, что он боялся своей дочери и бегал у нее на поводу. Так же эти злые языки утверждали, что принцесса - ведьма, и в тех замках, в которых она побывала, появлялись привидения. Часто Станиэлю, слуге барона, попадало за такие сообщения. Но всегда и везде Станиэль говорил правду, ничего не добавляя от себя и ничего не укрывая. Он знал, что после того, как барон подавит в себе гнев, за точные сведения он похвалит и наградит золотым. Сам барон потому и злился на эти слухи, не в силах сдержать свои эмоции, что он очень хорошо знал старого, доброго и вежливого барона, но и самое главное - он очень любил Беатриссу.

Семью Лантю он знал хорошо. Раньше, в детстве, замок Гаустара-старшего был в двадцати милях от замка Лантю, и в ясный спокойный день

с самой высокой башни можно было разглядеть над верхушками высоких елей ярко-синий флаг графства Лантю, развевающийся на высоком штоке Восточной угловой башни замка. Но после великой засухи, происшедшей в 1338 году, когда к стенам замка подходили олени, кабаны, медведи, волки, что бы люди их напоили водой, произошли непонятные события, которые, впрочем, скоро забылись. В общем, не было ничего особенного, всего лишь у графа погибло трое слуг. Один утонул, а двое других заболели чумой и умерли через несколько дней в агонии и бреду. Их сожгли, что бы убить злую ведьму Чуму. В других графствах, что были в округе, в то лето никто не болел чумой и все обошлось. Правда, в конце октября, после сбора урожая, старый граф Лантю сделал визит барону фон Гаустару, привез много подарков и украшений и попросил помощи в виде отряда вооруженных всадников, что бы они помогли ему прогнать племена северных скандинавов. Он объяснил это тем, что в северных лесах Германии плодородные земли и богатые зверьем леса. Свой старый замок после того, как он выстроит себе новый, он отдавал в дар будущему барону Виктору фон Гаустару, сыну старого барона.

Тогда Виктору было 19 лет, и он заметил, что граф сильно поседел за последние месяцы, но был так же строен и резв, словно тридцатилетний. И еще: когда он сидел в кресле и потягивал из кубка вино, было видно, что он отдыхает от чего-то тяжелого и трудного. Юная графиня, еще девочка, тоже изменилась. Она похудела, ее личико побелело и она казалась еще более юной, стала неразговорчивая и замкнутая, хотя раньше при встрече всегда был слышен ее веселый и задорный смех. Нет, когда с ней говорили, она мило улыбалась, понимала шутки и даже иногда отвечала смехом. Все решили, что она взрослеет. Виктор - тоже.

Барон сам возглавил отряд, собрав всех своих слуг и набрав войско из крестьян, оставив в замке лишь охрану в составе пяти вооруженных слуг во главе с Виктором. Только поэтому Виктор не смог участвовать в славной битве. Как выяснилось, северные скандинавы начали строить большой и крепкий замок из черного гранита, поражающий своей грандиозностью и великолепием. Граф не был самодуром, и поэтому оставил живым архитектора, предложил ему остаться работать и вместе с ним доработал замок по своему вкусу. Благодаря этому замок был достроен за пять лет и прошлой осенью, в ноябре, старый граф перебрался в новый замок. Бывшее графство Лантю перешло в руки барона Виктора фон Гаустара. Молодой барон сам не поехал, а лишь по совету отца назначил управляющего, который был должен с крестьян собирать оброк и присматривать за замком. Виктор не хотел покидать своего отца, которого он любил, да и к тому же пока не было нужды в отдельном жилище - барон был холост.

Присутствуя на пире по случаю заселения нового замка "Воронья пустошь", как назвал его граф, барон вновь увидел его дочь, восемнадцатилетнюю Беатриссу, и понял, что теперь не сможет без нее прожить. Это была совершенно другая Беатрисса, не та девочка, что пять лет назад, а уже сформировавшаяся графиня, с гордой осанкой и удивительно спокойным, почти холодным взглядом синих глаз, с длинными по пояс пышными темно-русыми волосами. Теперь она не реагировала на шутки и комплименты, задумчиво глядя прямо в глаза говорящему, который от этого взгляда терялся и забывал, что он хотел сказать. Она лишь улыбалась барону Виктору, слегка кивая головой, когда они случайно встречались взглядом.

Старый граф сдал совсем. Казалось, что он стареет на глазах. Теперь он был совсем седой, с ослепительно белой бородой и во всем черном. Увидев его в этом обличии, молодой барон на минуту потерял дар речи. Единственное, что смог понять Виктор, было то, что у графа был траур, но какой и по кому никто не знал. Беатрисса же, как всегда, была в ярко-голубом платье, под цвет глаз, которое ей очень шло. Тогда и было объявлено, что в сентябре следующего года в графстве Лантю будет проходить рыцарский турнир в честь дочери графа, Беатриссы.