Отродье
Шрифт:
«Уж не злато ли прячет?» - подумал Гутир, отпрянув в тень.
Когда гавран снова выглянул из-за амбара, воеводы уж не было. Воровато оглядевшись, Гутир прянул к ограде и принялся разгребать землю. Но вместо схороненного клада предсталвзору Гутира лаз, а в внутри него – мокрая веревочная лестница. Не понадобилось гаврану много времени, чтобы понять, что в Белоречье стараниями воеводы проникли лазутчики. Сперва хотел Гутир страже сигнал подать, но передумал. Кто знает, какой силы войско к городу подошло? Кроме того, за время, что стояли гавраны в Белоречье, запасы изрядно подъели. Ни в осаде, ни в открытом
Бросился Гутир со всех ног к терему, вбежал в гридницу. Спали гавраны вповалку на лавках, на полу. Спал вместе со всеми и Марга, впротиву слов сказанных к Олеле не отправившийся. Растолкал его Гутир, зашептал на ухо. Вздрогнул Марга, стряхнул с себя хмельную дрему. Разбудили остальных в гриднице.
– Веди, показывай! – велел Марга.
Бежали гавраны по городу, опасаясь стрел или засад из-за угла, таясь у стен. Добравшись до ограды, пал Марга на землю, сунулся в лаз, узрев спуск к самой воде. Розовел над тихой водой затона зыбкий туман, рассветными зарницами подкрашенный.
– Ах, Горазд, боровое отродье, - прошипел Марга. – Зря я его пощадил. Уж поквитаюсь.
Схватился, было, Марга за меч, но до слуха донеслись вдруг отдаленные крики, заметались вдалеке по улицам факелы, зазвенело железо.
– Поздно квитаться, Марга, - преградил ему путь Гутир.
– В сей час не уйдем - никогда не уйдем.
Бросил Марга последний взгляд в сторону терема, сплюнул с досадою и первым в ход полез. Спустившись вниз, кинулись гавраны вплавь к своим кораблям.
К тому времени дружинники, Гораздом приведенные, со всеми дозорами гаврановыми уж расправились и Горазд распахнул ворота Белоречья дружине Малко. Глядя на полсотни всего гридей, оторопел воевода, глянул на княжича, поигрывающего с задорной горячностью мечом своим.
– А мне мнилось, что поболее войска у тебя, князь.
– Обсчитался ты, Горазд, - усмехнулся Малко. – На воронью стаю и пяти дюжин молодцов довольно. В бой, ребятушки!
Заревел боевой рог, бросилась зареборская дружина по домам, распахивая двери, вытаскивая наружу сонных, разомлевших от долгого безделья гавранов и рубя их тут же, у крылец, как он рубили хозяев тех домов. Иные, разбуженные грозным ревом рога,выскакивали вооруженными, вступали в схватки. Из домов выбегали всполошенные бабы, но, увидев, что с их обидчиками рубятся ратники, на щитах которых взметывает крылья алый петух, хватались за вилы и рогатины, и вонзали их в чужеземных захватчиков. ВскипелоБелоречье криками и лязгом железа, окрасились крыши рассветным заревом, а земля - кровью.
Горазд же, как битва началась, бросился к княжьему терему вместе с Малко и Избором. Не всех увел с собой Марга, лишь самых близких своих товарищей. Досталось иМалко с Избором врагов довольно.
Горазд же вбежал в терем и кинулся в светелку, где жила Олеля. Попадающихся навстречу гавранов, признающих его за своего, и потому не ждущих каверзы, подпускал близко и рубил наотмашь.
Олеля, проснувшись от шума и выглянув в оконце, обомлела, узрев в свете разгорающегося утра побоище на теремном дворе. Но более всего повергли её в дрожь не посеченные тела и не залитое алымподворье, а огненный кочет на щитах пришлых воинов.
Дверь в светелку распахнулась, Олеля отпрянула в ужасе от
– Донюшка!
– Батюшка! Не снится ли мне? Неужто зареборская дружина в терему гавранов крошит?
– Она самая.
Опустилась княгиня на ложе, побелев и разом сил лишившись.
– Погибель моя…
– Нет, доня, нет, - обнял её Горазд.
– Сговорено всё, не тронут нас. Запрись тут накрепко, не открывай, покуда сам я за тобой не приду.
– Марга где? – бесцветным голосом спросила Олеля.
– Не ведаю. Не поминай его более.
Выскочил воевода из светлицы, встал в коридоре с обнаженным мечом - защищать свою доню. Олеля же, найдя в себе силы, поднялась и задвинула засов. После, взяв в руки ножичек с резной рукоятью, стала ждать.
Вместе с дружиной вошла в Белоречье и Стояна. Бежала по улицам к княжьему терему, сторонясь сражающихся воев, хоронясь от гавранов. Пригодился не единожды и подаренный Малко лук – метко летели стрелы во врагов, не одного воя зареборского спасла Стояна от гибели. Когда добралась она до терема, с чужаками было покончено. Кого не насмерть уложили мечи дружинников, тех добивали жители белоречья кольями да рогатинами.
Обошел Малко с дружинниками терем, ища Маргу – живого ли, мертвого ли – да напрасно. Дошел и до светелки, где пряталась княгиня белореченская. Встретил его у дверей Горазд с окровавленным мечом, а вокруг - гавраны посеченные. Бросил воевода меч, склонился перед Малко.
– Светлый князь! Искупил я вину свою. Сдержи же слово своё.
– Моё слово крепко, - процедил сквозь зубы Малко. – Правду молвить - гадок ты мне, но марать меч свой о тебя, предателя окаянного, не стану ни я, ни дружина моя. Будя тут отец мой - псам свирепым бы тебя отдал. Будя тут Драгомил – лошадьми б разорвал.
– Свезло мне, что милостивый князь Малко пришел к Белоречью, - с явным облегчением вымолвил Горазд.
Малко усмехнулся той ухмылкою, коей усмехался в тереме своем Велеба, говоря о судьбе Горазда.
– Отдам тебя людям на суд.
Горазд вскинулся, затрясся, устремил вспыхнувшие страхом глаза на Малко.
– Помилуй, княже! Пощади!
– Не у меня пощады испрашивай, а у тех, пред кем повинен. Примут ли они искупление твоё? Берите его.
Схватили дружинники Горазда под руки, проволокли по терему, вытащили на крыльцо и скинули на землю. Следом вышел Малко, указал мечом на воеводу.
– Люд белореченский! На ваш суд предателя Горазда отдаю!
Взвыли рассерженные бабы, бросились к распластавшемуся воеводе, потрясая дрекольем да рогатинами.
Сурово сдвинув брови, смотрел Малко на людской суд. По ступеням поднялась Стояна, прошла в терем мимо него.
– Избор, - позвал княжич дружинника и указал взглядом вослед девушке. – Иди с ней, сделай, что скажет.
Притаившись у оконца и выглядывая в него краем глаза, охваченная ужасом, дрожала Олеля при виде расправы людской над воеводой. Вздрогнула, услышав тяжелые шаги в коридоре, стиснула непослушными руками нож, вжалась в стену. Толкнул кто-то дверь, ударил в неё. Чуть погодя загромыхали удары топоров по дубовым доскам, и подалась дверь, упала. Обмерев, ожидала Олеля свирепых воев с мечами. Но в покой вместо них вошла Стояна. Оглядела светлицу, остановила взгляд на Олеле.