Отродье
Шрифт:
– Стояна… - прислонилась Олеля к стене, вытянув вперед зажатый в обеих ладонях нож и приготовившись защищаться.
– Не чаяла свидеться, княгиня? Вижу, безмятежно и нарядно было житьё твоё при супостатах. Чем же Велизар тебе не угодил, что ты его под гавранов меч подвела?
– Смерть Велизара - твоя вина! – сделав шаг к Стояне, воскликнула княгиня.
– В твоей злобе моей вины нет, - покачала головой Стояна. – На твоих руках княжья кровь. И
– Коли б не я – больше народу погибло бы!
– крикнула Олеля.
– Моей милостью, моей жертвой Белоречье в огне не сгинуло, люд его под мечами до последнего младенца не полег!
– Зло добра не родит. Лучше смерть принять, чем так… как ты… чужаков привечать, на родовых могилах с врагами здравицу пить.
Откинув епанчу, Стояна выхватила нож, прянула к Олеле. Вид её был столь грозен, что выпал нож из ослабевших рук княгини.
– Не убивай! – сжавшись и закрывшись руками, крикнула Олеля. – Дитя! Дитя у меня под сердцем!
Стояна отшатнулась от княгини, отступила на шаг. Перевела взгляд на нож в своей руке, отшвырнула его с омерзением. Вымолвила тихо, но твердо:
– Уходи. Иди… к своим.
Скользя спиной по стене и опираясь руками на бревна, Олеля нерешительно поднялась.
– Иди! – мотнула Стояна головой в сторону двери. – Да людям на глаза не попадись, в них к тебе жалости нет.
Стояна сорвала с плеч епанчу, бросила Олеле. Та быстро накинула её, укрывшись с головой, и вышмыгнула за дверь.
Осталась Стояна одна, прислонилась устало к бревенчатой стене. Покой и тихая печаль овладели ею. Звякнуло железо, в светлицу вошел Малко, держа наготове меч.
– Отпустила? – скользнул взглядом по светлице,задержав его на брошенном ноже, и уперся взглядом ей в лицо.
– Отпустила, - вздернула голову Стояна, впрямую глядя на княжича.
Малко усмехнулся, вкидывая меч в ножны.
– Почто?
Стояна потупилась, упрямство на лице сменилось смущением.
– Слаба я оказалась. Да и непраздна Олеля. А на дите вины нет.
Малко пытливо смотрел на бортникову дочь. Постояв немного, она повернулась направилась к выходу.
– Стояна! – остановил её голос князя.
Она обернулась. Малко глядел без насмешки, серьезно и ласково.
– Замуж за меня пойдешь?
Растерялась Стояна. Помолчав, опустила глаза долу.
– Не обессудь, княже, негоже над простой девицей так забавиться. Не боярского я роду, не белой кости. Без отца-матери, без приданого. Тебе не ровня.
– Сердце и душа у тебя княжеские. А более мне ничего не надобно.
Стояна
– Коли не лежит ко мне душа, понуждать не стану. Воля твоя. А я зарок даю – вовек тебя не обижу и никому другому в обиду не дам. Станешь ли мне женой любимой, а Белоречью – княгиней доброю?
Подняла Стояна глаза на Малко. Стоял пред ней смирно пригожий молодец, храбрый воин, справедливый князь.
– Стану.
В светелку просунулась голова Избора.
– Маргу видали! Уцелевшие гавраны лодию спустили, уплыть собираются! Баян остатние поджёг!
Малко улыбнулся Стояне и поспешил вслед за дружинником.
На берегу запылали чужеземные ладьи. Одна уцелевшая ладья, кою Марга с товарищами успели спустить на воду, уже отчалила от берега. Меж дымящихся, обдающих жаром горящих кораблей появилась женская фигура, забежала в реку, размахивая руками.
– Забери меня! Марга! – кричала Олеля, по самую грудь погрузившись в воду. – Не бросай! Тяжёлая я! Твоё дитя под сердцем ношу!
Олеля, оттолкнувшись от дна, поплыла к ладье, котораябыла уже у середины реки. Услышав слова Олели, Марга крикнул гребцам, и они опустили весла в воду, замедляя ход судна. Сам взбежал на корму, подавшись в сторону княгини. Гавран глядел на плывущую в волнах женщину, и воинам показалось, что вот-вот он бросится в реку. Из ворот Белоречья на берег выбежали ратники, выстроились по кромке воды и вскинули луки с наложенными на тетивы горящими стрелами.
Марга окинул взглядом берег, отступил на шаг, повернулся к товарищам и дал знак.
– Вперед!
Весла шумно взмыли вверх и с плеском опустились в воду, всё быстрее унося ладью вниз по течению. Горящие стрелы с шипением прошивали волны Бела-реки. На середине реки отчаянно кричала женщина. Её крик прерывался все чаще, и, наконец, стих. Ладья, набирая ход, удалялась от Белоречья.
К Марге вразвалку подошел Гутир, кивнул в сторону оставшейся далеко за кормой крепости.
– Чего не взял? Сыном бы тебя одарила.
Марга не оглянувшись, прищурился.
– Кого может родить женщина, предавшая мужа и свой род? Только такое же отродье, как она сама.
***
Отгорели погребальные костры, отзвучали прощальные тризны, умолкли плакальщицы. Гуляет ныне Белоречье на щедром, богатом пиру. Громко славят белореченцы князя Малко и княгиню Стояну, величальные песни поют.