Отряд (Аш - Тайная история - 2)
Шрифт:
– Спроси Бальдину, она стирает мои штаны!
Флориан смотрела на нее с застывшим лицом, не отвечая на улыбку.
"Ей нужен серьезный ответ, но я боюсь отвечать".
Аш выкрикнула:
– Эй, там! Есть в этой часовне чертов священник? И где ваш чертов епископ?
Старушечий голос укоризненно произнес:
– Он освящает часовню, юная дама. Вы хотите его поторопить?
Аш вступила в преддверие часовни, почти ожидая увидеть перед собой Джин Шалон, но возникшее перед ней старческое лицо ничем не напоминало высокорожденную тетушку
– Мадам, - заговорил мужчина, откидывая клобук, под которым сверкнула розовая плешь.
– Наверняка вы меня не помните, но возможно, узнаете Джомберта. Этот пес стоит того, чтобы его запомнить. Это моя жена Маргарет, а сам я Куларик, доезжачий герцога.
– Его водянистые глаза обратились на Флору дель Гиз, - то есть, герцогини, прошу прощения вашей милости.
Холодный нос ткнулся в ладонь Аш. Она нагнулась почесать за ухом белого пса, обнюхивавшего меховую оторочку ее камзола.
– Джомберт, - воскликнула она.
– Конечно, я помню! Это вы пришли в визиготский лагерь просить пропуска для Охоты!
Лицо мужчины расплылось в довольной улыбке, но его жена смотрела по-прежнему враждебно. Аш понадобилось несколько секунд, чтобы опознать этот взгляд. "Ну, я не собираюсь учиться воевать в юбке ради ее удовольствия!"
– Мы присутствуем как свидетели вашей милости, - с поклоном добавил старик. На его лице сияло сознание собственной важности, которое быстро уступило место ласковой улыбке, когда белая борзая, наскоро обнюхав Флориан, вернулась к хозяину и уткнулась носом ему в бедро.
"Интересно, - задумалась Аш, - чем он больше гордится: своей новой ролью или псом? Как бы то ни было, завтра он напьется в честь того и другого.
Если город продержится до завтра".
– Свидетели?
– запоздало удивилась она.
– Свидетели того, что ее милость провела там всю ночь, - старуха ткнула пальцем в сторону еще одного завешенного занавесью дверного проема. В тусклом свете переливались зеленые и золотые нити.
– Мы будем ждать вас здесь, - добавила Маргарет.
– Нет, не беспокойтесь, ваша милость; я захватила свое шитье. Куларик разбудит меня, если я задремлю, а я разбужу его.
– О, - Флора равнодушно взглянула на старуху.
– Хорошо.
Слабая, едва уловимая дрожь пробежала по полу под ногами. Аш поняла, что снаряд катапульты рухнул совсем рядом с дворцом. Старуха подняла руку к груди, сложив пальцы рожками.
Догнав шагнувшую к двери Флориан, Аш шепнула:
– Где они такую выкопали?
– Выбрали по жребию, - так же тихо ответила Флориан.
– Боже, дай мне сил!
– И то верно.
– Твоему проклятому епископу лучше бы ответить на наши вопросы.
– Да.
– Довольно мирского священника ты выбрала.
– А на что мне благочестивый?
Аш,
– Раз мы под землей, слишком холодно не станет, - практично заметила Аш.
Флориан подобрала волочившийся по камню шлейф платья и смяла ткань в руках.
– Мой отец нес здесь бдение перед посвящением в рыцари. Помню, он мне рассказывал, когда я была совсем маленькой. Я почти ничего больше о нем и не помню, - она подняла взгляд к сводчатому потолку, словно пытаясь разглядеть сквозь толщу камня стоявший на нем старинный дворец.
– Он ведь был любимцем герцога Карла. Пока не перешел под руку Фридриха.
– Черт, я так и знала, что у Фернандо это наследственное.
– Отец венчался в Кельнском соборе, - Флориан повернула голову полюбоваться на возмущенную Аш.
– Мы в конце концов узнали об этом событии от Констанцы. Это еще одна причина, почему я не хотела присутствовать на твоем венчании.
Аш, запнувшись о неровность каменного пола, вслед за Флорой неловко переступила порог и не сразу разглядела крошечный дымный зал, в котором они оказались: перед глазами стояли колонны и высокие своды собора, косые столбы света и Фернандо, говорящий: "воняет мочой"...
"Хуже, чем со шлюхой!
– в бешенстве подумала Аш.
– Он не стал бы насмехаться над шлюхой".
Она невольно сложила пальцы в знак Рогов, заметив, что Флора остолбенела на шаг впереди нее, уставившись вверх. Терракотовые плитки под ногами казались неровными, вытертые тысячами ног, проходивших к железной решетке, чтобы отслужить кровавую мессу. Аш вздрогнула: стены, казалось, смыкаются над ней, и падавший сверху свет факела не в силах был разогнать это ощущение.
– У меня ноги холодеют, - шепнула Флориан.
– Если мы проведем здесь всю ночь, не только ноги замерзнут!
– Аш невольно понизила голос. Когда глаза привыкли к дрожащему тусклому свечению, исходившему от стен, у нее вырвалось: - Зеленый Христос!
Каждый открытый взгляду клочок стены покрывала мозаика - и не из смальты - из драгоценных самоцветов, сверкающих гранями в колеблющемся отблеске огня.
– Ты посмотри! Королевский выкуп! Да нет, больше того, - бормотала Флориан.
– Не удивительно, что Луи завидует!
– Кому нужно выкупать королей, тут хватит снарядить дюжину легионов, если не подделка, конечно...
– Аш склонилась к мозаике, изображавшей рождение Зеленого Христа: царственная иудейка-мать распростерлась под дубом, полумертвая от родовых мук; младенец сосет молоко дикой свиньи; орел в ветвях дуба уже расправил крылья, готовый отправиться в полет, чтобы через три дня - привести легионы Августа сюда, в дикую глушь германских лесов. А на следующей картине Christus Viridianus исцеляет свою мать листьями дуба.