Отряд скорби
Шрифт:
– Все это не имеет никакого значения.
– Конечно, мы с тобой это понимаем, да и Ник вовсе не тупица. Было похоже на то, что он этим удовлетворился. Я посчитал, что твоя поездка в Даллас на подтверждение квалификации покажет, что ты все правильно понял, сделал нужные выводы и что мы не будем подводить друг друга. Рейфорд кивнул:
– Я и собирался вести себя рассудительно, чтобы больше не ставить тебя в неловкое положение.
– В твоих благих намерениях я не сомневаюсь, Рей. Я ценю их. Но сегодня утром ты снова выкинул номер. Что это тебе пришло в голову, о чем ты думал?
Рейфорд вздрогнул
– Сегодня утром? О чем ты говоришь? Я думаю, что все прошло нормально, на уровне. Разве я не сдал контрольный полет?
Эрл наклонился над столом и раздраженно посмотрел ему в глаза.
– Сегодня утром ты проделал со своим экзаменатором то же, что проделывал до этого с Ником и другими пилотами, с которыми тебе приходилось летать на протяжении последних нескольких недель, разве не так?
– Ты хочешь сказать, будто я говорил с ним о Боге?
– Да!
– Ни в коем случае! Хотя у меня и было чувство, что я совершаю грех перед Господом, отмалчиваясь. Я вообще обменялся с ним всего несколькими словами. Он держался очень жестко, сообщив мне только, кто он такой и чего он не должен делать.
– Ты не пытался читать ему проповеди?
Рейфорд покачал головой, пытаясь вспомнить, не сказал ли он чего-нибудь такого, что могло бы быть неправильно истолковано.
– Нет, ничего подобного я ему не говорил. Я всего лишь не стал прятать свою Библию. Обычно я держу ее в полетной сумке, но в тот раз она была у меня в руках, потому что я читал ее в микроавтобусе. А ты уверен, что этот донос пришел не от водителя микроавтобуса? Он видел, что я читаю Библию, задал мне несколько вопросов, потом мы с ним поговорили о том, что сейчас происходит.
– Твои обычные штучки!
Рейфорд кивнул. Но он реагировал вполне нормально, я не почувствовал, чтобы отнесся к этому отрицательно.
– Нет, он тут не при чем. Жалоба поступила от твоего экзаменатора.
– Совершенно ничего не понимаю, - воскликнул Рейфорд, - ты ведь веришь мне, Эрл, разве не так?
– Я бы хотел тебе верить, - ответил Эрл.
– Не смотри на меня так. Мы с тобой много лет друзья, и мне ни разу не приходило в голову, что ты можешь мне соврать. Вспомнить хотя бы тот случай, когда ты выпил, посчитав, что твой рейс надолго задерживается.
– Тогда я предложил оплатить издержки из-за вызова на замену другого пилота.
– Я это помню. Но что же мне делать в этом случае, Рей? Ты говоришь, что не докучал этому парню. Мне бы хотелось верить тебе. Но ты много раз проделывал эти штучки и со мной, и с Ником, и со многими другими. Я склонен думать, что то же самое ты проделал и сегодня утром.
– Что ж, тогда мне придется поговорить с этим парнем!
– воскликнул Рейфорд.
– Ты не должен этого делать!
– Как это? Я не могу посмотреть в глаза моему обвинителю? Эрл, я не сказал этому человеку про Бога ни единого слова! Я хочу с ним поговорить, если уж у меня из-за него неприятности. Я хочу знать, откуда он это взял? Может быть, это какое-то недоразумение? Какие-то жалобы от водителя микроавтобуса? Но я тебе говорю, я совершенно не слышал никаких возражений от него. Хотя, он мог что-то сказать экзаменатору. И вообще, откуда экзаменатор мог знать, что я уже поступал так раньше? Если только
– Не могу себе представить, чтобы водитель автобуса каким-то образом мог общаться с экзаменатором. Ты можешь себе это представить, Рэй?
– Я в полной растерянности, Эрл. Не ручаюсь, что я стал бы извиняться, если бы действительно эти неприятности имели под собой почву, но уж точно я не буду извиняться за то, чего не делал.
* * *
Бак вспомнил, как Розенцвейг рассказывал ему, что президент США предлагал приехать для встречи с Карпатиу в Вашингтон, но Николае по своей скромности настаивал, что сам прибудет туда. А сейчас Карпатиу небрежно поручил своему помощнику сообщить президенту, что опоздает. Было ли это сделано преднамеренно? Пожалуй. Он постоянно каждому дает понять, с кем тот имеет дело.
Спустя несколько минут в кабинет постучала и вошла Хетти.
– Мистер генеральный секретарь, - сказала она, - президент Фитцхью посылает за вами свой самолет - флагман Военно-воздушных сил.
– Ах, скажите ему, что это совсем не обязательно, - отвечал Карпатиу.
– Сэр, он сказал, что самолет уже взлетел и предоставляется в ваше распоряжение. Пилот сообщит в Белый дом о вашем вылете.
– Спасибо, мисс Дерхем, - ответил Карпатиу, обратившись потом к Баку: - Какой прекрасный человек. Вам приходилось с ним встречаться?
Бак кивнул.
– Мой первый очерк о Человеке года был посвящен ему.
– В связи с его первым или со вторым избранием?
– Со вторым.
Бак еще раз изумился энциклопедической памяти этого человека. Есть ли какие-нибудь сомнения, кто станет Человеком этого года? Бак не хотел бы получить это поручение.
* * *
Эрл нервно переменил тему.
– Должен тебе сказать, что это случилось в самый неудачный момент. На следующей неделе планируется ввести в строй новый флагман Военно-воздушных сил, это будет семьсот пятьдесят седьмой.
Рейфорд пришел в замешательство. Записка Хетти Дерхем, в которой говорилось то же самое, еще лежала в его кармане.
ГЛАВА 7
Рейфорд повернулся в кресле и посмотрел в лицо своему старшему пилоту.
– Я кое-что слышал об этом, - сказал он.
– Едва ли в Америке найдется человек, который не слышал бы об этом самолете. Я был бы не прочь посмотреть на него, если о нем столько говорят.
– Безусловно, это самолет экстра класса, - ответил Эрл.
– Абсолютно новый по технологии, по системе средств связи, надежности и маневренности.
– Ты второй, кто напоминает мне об этом самолете сегодня. Так в чем же дело?
– Дело в том, что Белый дом обратился к нашему руководству. Похоже на то, что их нынешнему пилоту пришло время уходить на пенсию. Они хотят, чтобы мы рекомендовали им нового человека. Руководство в Далласе составило список, в который вошло полдюжины наших лучших пилотов. Я был ознакомлен с этим списком, потому что в нем стоит и твое имя.
– Меня это совершенно не волнует.
– Не торопись! Как ты можешь говорить такое? Кому не хотелось бы летать на самом лучшем самолете мира, который оборудован так великолепно, чтобы соответствовать положению самого могущественного человека на земле? Впрочем, сегодня, когда в ООН появился этот Карпатиу, пожалуй, надо говорить "второго по могуществу".