Отряд скорби
Шрифт:
Начав раздражаться, Хетти обратилась к нему со снисходительной улыбкой:
– Рейфорд Стил, - сказала она назидательным тоном классной дамы, - вы так-таки ничего и не поняли? Вы г. самом деле не знаете, кто такой Николае Карпатиу?
На мгновение Рейфорд почувствовал себя ошеломленным. Он лучше, чем Хетти, знал, кто такой Николае Карпатиу. Вопрос в том, имеет ли она сама хотя бы отдаленное представление об этом.
– Так скажи мне, - попросил он, - помоги мне разобраться.
Хетти осмотрелась по сторонам, как будто ожидая появления Карпатиу в любой момент. Рейфорд понимал,
– Николае не собирается возвращать этот самолет.
– Извини, не понял?
– Ты хорошо меня слышал. Он уже доставлен в Нью-Йорк. Ты увидишь его сегодня. Он уже перекрашен.
– Перекрашен?
– Ты увидишь.
У Рейфорд голова пошла кругом. В Сиетле, перед отправкой в округ Колумбия, самолет уже был перекрашен. Зачем?
– И каким образом он собирается уладить это невозвращение?
– Он поблагодарит президента за щедрый дар и.
– Но он уже сделал это, я слышал собственными ушами.
– Но на этот раз он поблагодарит президента за дар, а не за одолжение Тебя принимает на работу Белый дом, и ты переходишь к нам вместе с самолетом и зарплатой из президентского бюджета Что сможет сделать президент, если окажется, что его надули? Сказать, что Николае - лжец? Он найдет способ представить себя таким благородным, таким щедрым, каким представляет его Николае. Блестяще, правда?
– Это же хамство, грабеж Почему я должен хотеть работать у такого человека? И почему такое желание есть у тебя?
– Рейфорд, я буду работать с Николае и для него столько, сколько он захочет За всю свою жизнь я не научилась тому, что освоила это короткое время. И никакой это не грабеж. Николае говорит, что Соединенные Штаты стремятся сейчас поддержать его, и это один из способов сделать это. Ты знаешь, что мир сейчас объединяется, и кто-то должен возглавлять единое мировое правительство. Передача этого самолета должна показать, что президент Фитцхью воздает должное генеральному секретарю Карпатиу.
Хетти тараторила, как попугай. Карпатиу явно хорошо вышколил ее. Если не понимать, то, по крайней мере, верить.
– Итак, - подвел итоги Рейфорд, - Карпатиу каким-то образом убедил "Панкон" и Белый дом поставить меня на первое место в списке пилотов для флагмана Тебе он поручил спровоцировать меня на то, чтобы мне захотелось уехать. Я соглашаюсь принять эту должность, он получает самолет и не возвращает его. Я пилот этого самолета, но деньги мне платит правительство Соединенных Штатов. И все это увязано с тем, что Карпатиу в конечном счете станет властелином мира.
Хетти поставила локти на стол и оперлась подбородком на согнутые пальцы, потом многозначительно повела головой:
– Все это не так уж сложно, не правда ли?
– Я только не могу понять, почему я так ему нужен
– Он попросил меня назвать лучшего пилота, с которым мне приходилось работать, и объяснить, почему он лучше других
– И я оказался победителем, - констатировал Рейфорд
– Да.
– Ты ему сказала, что между нами чуть было не случился роман?
– Ну уж!
– Конечно, это пустяки.
– Разумеется, я не сказала ему
– Но ты сказала ему, что я христианин?
– Само собой, а почему нет? Ты же говоришь об этом всем подряд. Думаю, что он тоже христианин.
– Николае Карпатиу?!
– Конечно! По крайней мере, он живет по христианским заповедям. Он всегда стремится делать как можно больше добра. Это одна из самых любимых его фраз. Вот как сейчас, с самолетом. Он знает, что американцы хотят поступить именно так, даже если им это не приходило в голову. Некоторое время они даже могут чувствовать раздражение по этому поводу, но поскольку передача самолета послужит на благо всего мира, они в конце концов поймут это и будут довольны - ведь все будут видеть в них благородных героев. А сделает все это для них он. Это по-христиански, ведь так?
* * *
Бак писал почти с неистовством. Он оставил свой диктофон в сумке, в отеле, думая, что сумеет взять его по возвращении из "Глобал уикли" перед интервью с раввином Марком Файнбергом, одним из ведущих сторонников восстановления еврейского Храма. Но войдя в вестибюль отеля, Бак едва не столкнулся с Файнбергом, который тащил большой чемодан на колесиках.
– Простите меня, мой друг! Мне удалось достать билет на более ранний рейс, и я тороплюсь. Пойдемте со мной.
Бак извлек блокнот из одного кармана, ручку из другого.
– Что вы думаете о последних заявлениях?
– спросил Бак.
– Позвольте мне сказать следующее. Сегодня мне приходится быть в какой-то мере политиком. Верю ли я в Бога как в понятие? Нет! Я верю, что Бог -э то личность. Верю ли я, что все религии мира могут сотрудничать и сольются в одну? Нет, скорее нет. Мой Бог ревнив и ни с кем не будет делиться Своей славой. Однако, можем ли мы относиться друг ко другу терпимо? Безусловно. Вы можете спросить, почему мне приходится становиться политиком? Потому что мне надо идти на компромиссы ради восстановления Храма. Не отрекаясь от своей веры в единого истинного Бога Авраама, Исаака и Иакова, я буду сотрудничать со всеми добрыми людьми и относиться к ним терпимо. Я могу не соглашаться с ними, с их системами, их взглядами. Но если мы можем быть в хороших отношениях, давайте ладить между собой. Самое мое большое желание, чтобы Храм был восстановлен на его первоначальном месте. Предполагается, что так и будет. Я предвижу, что Храм будет построен за год.
Раввин прорвался через двери отеля и попросил швейцара поймать ему такси.
– Но сэр, - спросил Бак, - если главой новой мировой религии станет христианин... Файнберг отмахнулся от Бака.
– Всем известно, что это будет Мэтьюз. Наверняка, именно он будет следующим папой. Он считает себя христианином? Да, он христианин с головы до ног! Он верит, что Иисус был Мессией. Я скорей поверю, что Мессия - это Карпатиу.
– Вы серьезно?
– Поверьте мне, я много думал над этим. Мессия должен принести мир и справедливость. Посмотрите, чего сумел достичь Карпатиу в течение нескольких недель! Разве это не отвечает необходимым критериям? Мы все это узнаем в понедельник. Вы знаете, что мой коллега рабби Цион бен-Иегуда...