Отряд скорби

Ла Хэй Тим

– Ты все это придумала, пока мы с тобой прогуливались?

– Конечно. А теперь давай присядем и успокоимся, как бывалые путешественники, объехавшие весь свет.

– Иногда мне хочется разыграть из себя новичка.

– Тогда бы ты нервничал перед полетом, и тебе понадобилась бы моя поддержка?

– Ты мне нужна всегда и везде.

Она отвернулась. "Помедленнее, не надо торопиться", - сказал он себе. Пока они просто перекидывались замечаниями, шутками, все еще было страшно неопределенно. Он не

хотел сейчас говорить ничего серьезного, потому что прошло всего несколько дней с тех пор, как они совсем не разговаривали.

– Ты нужен мне здесь, - сказала она совершенно непринужденно.
– Но ты оставляешь меня.

– Я никогда не оставлю тебя.

– Не оставишь меня?

– Конечно, - он старался сохранять интонации юмора и при этом не обидеть ее.

– Что ж! Это обнадеживает. Но, может быть, закроем эту тему?

Рейфорд укладывал вещи для поездки в Вашингтон, прислушиваясь, не подъехала ли Хлоя. Позвонил Эрл, поинтересовался, застали ли его сотрудники офиса Карпатиу.

– Там работает Хетти Дерхем. Это та самая, которая раньше работала у нас?
– спросил Эрл.

– Та самая.

– И теперь она - секретарь Карпатиу?

– Что-то вроде этого.

– Мир тесен.

* * *

– Думаю, бессмысленно просить тебя быть осторожным в Цинциннати, Нью-Йорке и Израиле. Ты знаешь там все вдоль и поперек, - сказала Хлоя.

– Не начинай прощаться, пока не объявят отправление.

– Я не уйду до тех пор, пока твой самолет не исчезнет из виду, ответила она.
– Я тебе уже говорила это.

– У нас есть время съесть пирожное, - сказал он, показывая на лоток в коридоре.

– Я уже ела десерт, - ответила она, - шоколад с пирожным.

– Пирожные из "Рога изобилия фортуны" - не в счет, - объявил он. Идем. Ты помнишь наше первое пирожное?

В день их знакомства Хлоя ела пирожное, и он снял своим пальцем приставший в уголке губ кусочек шоколада. Не зная, что с ним сделать, он просто слизнул его.

– Мне запомнилось, что я вела себя, как недотепа, - сказала она, - а ты разыграл старую шутку.

– Мне показалось, что ты любишь пирожные, - сказал Бак, и повел ее к лотку, так же как в Нью-Йорке, при их первой встрече.

– Ты считаешь, что я хочу еще одно?

Бак рассмеялся не потому, что шутка получилась смешной, а потому что она принадлежала только им, хотя и была глупой.

– Я и вправду не хочу есть, - сказала она, разглядывая витрину.

Скучающий подросток ожидал их заказа.

– Я тоже сейчас ничего не хочу, - проявил солидарность Бак.-Давай купим сейчас, а съедим потом.

– Сегодня на ночь или завтра утром?
– спросила Хлоя.

– Давай согласуем время.

– И съедим их как бы вместе, то есть, в одно и то же время?

– Разве это не замечательно?

– Твои выдумки неиссякаемы.

Бак

заказал два пирожных в отдельных коробочках.

– Так не пойдет, - заявил подросток.

– Тогда дайте мне одно пирожное, - парировал Бак, передавая ему часть денег и высыпая остальное в руку Хлое.

– И мне тоже одно пирожное, - сказала Хлоя, протягивая деньги.

Подросток скорчил гримасу, уложил каждое пирожное в отдельную коробочку и дал сдачу.

– И медведя можно заставить танцевать!
– заметил Бак.

Медленной походкой они вернулись к проходу на летное поле. Прибавилось несколько пассажиров. Дежурная объявила, что их самолет прибыл. Бак и Хлоя присели, наблюдая за прибавляющимися усталыми пассажирами.

Бак тщательно уложил коробочку с пирожным в свой ручной саквояж.

– Я буду подлетать к Нью-Йорку завтра приблизительно в восемь утра, прикинул он.
– Я съем его с кофе и с мыслями о тебе.

– А у нас в это время будет семь. Я буду еще в постели, в предвкушении пирожного, с мечтами о тебе.

"Мы все ходим вокруг да около, - подумал Бак, - и никто из нас не решается заговорить о чем-то серьезном".

– Тогда я подожду до тех пор, пока ты не встанешь, - сказал он, скажи мне, когда ты собираешься съесть свое пирожное.

Хлоя подняла глаза к потолку.

– Хм...
– задумалась она.

– А когда у тебя будет самая важная, самая официальная встреча?

– Скорее всего это будет поздно утром, в одном из больших нью-йоркских отелей. Карпатиу собирается сделать какое-то совместное заявление с кардиналом Мэтьюзом и другими религиозными лидерами.

– Как раз в это время я съем свое пирожное, - подзадорила Бака Хлоя. Наберись смелости съесть свое именно там.

– Не учи смельчака смелости, - улыбнулся Бак, но это было шуткой лишь наполовину.
– Я ничего не боюсь.

– Да?
– воскликнула она.
– А кто пугается местного гаража, так что боится идти туда в одиночку? Бак потянулся за ее коробочкой с пирожным.

– Что ты делаешь?
– мы же не хотим съесть их сейчас, вспомни, мы договорились.

– Я хочу обонять его аромат, - ответил он.
– Аромат поддерживает память.

Он открыл коробочку и поднес ее к лицу.

– М-м-м...
– промычал он, - сдобное тесто, шоколад, орехи, масло - что еще?

Он протянул пирожное ей, и она наклонилась, чтобы понюхать его.

– Мне нравится этот запах, - сказала она. Бак протянул руку и прижал ладонь к ее щеке. Она не отстранилась, а посмотрела прямо в его глаза.

– Давай запомним этот миг, - сказал он.
– Я буду все время думать о тебе.

– Я тоже, - ответила она.
– А теперь закрой сумку. Пирожное должно сохранить свою свежесть, чтобы его аромат напомнил мне о тебе.