Отшельник
Шрифт:
– Проваливайте, – согласилась Полина Дмитриевна. – Как будет готово, покричу. Так что далеко не отходите.
Рыбалка сразу не заладилась. Самарин не считал себя великим рыболовом, но борода из лески на первом забросе при наличии безынерционной катушки явно не является показателем мастерства. Больше двадцати минут потратил на распутывание под не совсем тактичные советы племянника, но неудачи продолжались, и чёртова блесна зацепилась за камыши у противоположного берега старицы. Да что же она такая узкая? Ночью баркас проходил, а сейчас её и курица после небольшого разбега перепрыгнет. Чертовщина…
В конце концов Андрей Михайлович не выдержал, вручил спиннинг Вадиму, строго предупредил о материальной ответственности, и отправился побродить по берегу. Там, где туристы приставали, должно быть чистое место, где можно потом посидеть с удочкой. Не динамитом же они рыбу глушили сразу за огородом? Наверняка тут и наловили.
Прошёлся, похлопывая по сапогу прутиком, потом ещё раз прошёлся…. И в третий раз внимательно всё осмотрел. Непонятно! В камышовых дебрях нет и следа от баркаса, а обрывистый берег сплошь зарос тальником и для стоянки совсем не подходит. Разве что лестницу с собой таскать, иначе не заберёшься. Но они здесь точно были и уху на костре готовили. Кострища, кстати, тоже нет. И гуда же оно могло подеваться?
Самарин задумчиво осмотрелся и обратил внимание, что ночью от ворот до старицы было метров сто, если не больше, а сейчас метров десять, или того меньше. Темнота увеличивает расстояние? Может быть, может быть… И вот какой момент странный – если ворота делали для того, чтобы лодку со двора вытаскивать, то почему не оборудовали удобный спуск к воде? Если срыть обрыв и поставить мостки? Ну да, он бы так и сделал. Ещё бы сделал на воротах запор с наружной стороны, иначе каждый раз не набегаешься их отпирать.
– Смотри, дядя Андрей! – заявившийся Вадим гордо продемонстрировал кукан с тремя небольшими щучками. – Дуром хватает!
– Так лови, если клюёт.
– Да я блесну оборвал, – сознался племянник. – Но ты не беспокойся, в следующий раз десяток привезу. Они дорогие?
– Рублей триста в среднем. Пойдём, я тебе другую дам.
– И в запас?
– И в запас три штуки.
– Пять штук! – племянник с азартом потряс пойманными щучками. – Такой клёв раз в жизни бывает!
– А ты чаще на рыбалку выбирайся, – посоветовал Самарин. – Ладно, будет тебе пять блёсен.
Уже на подходе к дому память подсунула пропущенную ранее мелочь, и Андрей Михайлович недоумённо помотал головой. Выходящие к старице ворота с наружной стороны полностью вросли в землю! Но он же ночью их открывал?
Вечером нужно проверить. Вот Вадим с бабулей уедут, тогда и посмотреть. Иначе неудобно получится, да и до вопросов о душевном здоровье недалеко. Да, решено.
– А грибов тут белых видимо-невидимо, хоть косой коси, – рассказывала за обедом Полина Дмитриевна, дирижируя половником. – С улицы не видно, так что местные там не ходят, но если от лодочных ворот вниз по течению пойти, то почти сразу же и лес хороший начинается. Сосны с ёлками вперемешку, березняк редкий, дубы кое-где, а из мха шляпки боровиков выглядывают. Бывало за час две корзины набирала. Если бы не ружьё, то и третью можно взять, а так не дотащить этакую тяжесть.
– Зачем за грибами с ружьём? – не понял Самарин, вяло ковыряющийся ложкой в тарелке с борщом.
– Кабанов полно. Обнаглели, сволочи, прямо под ногами крутятся всем выводком. Чуть припоздаешь, так все шляпки пожрут, одни ножки торчат. А как бабахнешь из ружьишка, так разбегаются и долго потом не показываются. Тут главное не попасть – раненый кабан тебя самого сожрёт вместе с сапогами и корзинками. Свинья и есть свинья, хотя и дикая.
– У тебя и ружьё было?
– Участковый отобрал, сучонок. Оно же без документов. Да и какие документы на однозарядную берданку?
– Договорилась бы.
– Злой он был, – вздохнула Полина Дмитриевна.
– На кого?
– На меня, кого же ещё? Я ему прикладом три ребра сломала и челюсть, а как из больнички вышел, так ружьё и конфисковал.
– Мог и посадить, – фыркнул Вадим, впервые услышавший такие подробности бабушкиной биографии. – Запросто бы терроризм приписал.
– Он сказал, будто дома с лестницы упал. Иначе засмеют.
– Логично, – согласился Вадим.
Андрей Михайлович на всякий случай решил уточнить про грибы:
– Почему тот лес с задов огорода не виден?
– Забор загораживает, – пожала плечами Полина Дмитриевна. – И вообще, это теперь твой огород, вот и сам думай, почему из-за забора лес не виден.
– А пчёлы…
– Пчёлы тоже твои! Поел?
– Нет ещё.
– Доедай и дымарь разжигай, пойдём знакомиться.
– А де он?
– В сарайке на полке стоял. И костюм с сеткой там же.
– Может…
– Не может. Собирайся, Андрюша.
От обилия новых впечатлений день тянулся и тянулся подобно школьному уроку в детстве, когда сорок пять минут кажутся вечностью, застывшей на стрелках часов. Полина Дмитриевна интонациями учительницы младших классов объясняла нерадивому ученику азы пчеловодства, и к собственному удивлению через какое-то время Андрей Михайлович научился отличать рабочую пчелу от трутня, уяснил разницу между сушью и вощиной, открытым и печатным расплодом, магазином и гнездовым корпусом, а полумесяцы свежезапечатанного мёда по верху рамок вообще привели его в восторг. Под конец практического занятия пчеловодство уже не казалось разновидностью колдовства, хотя вопросы остались.
– Завтра мне что с ними делать?
– Ничего?
– Почему?
– Потому что всё что нужно, мы сделали. Дней через десять с Вадиком опять приедем, ещё посмотрим.
– А потом?
– А потом ты освоишь теорию, и на основе заумного словоблудия придёшь к собственным методам. Не переживай, Андрюша, если ты их живыми до зимовки доведёшь, считай половина дела сделана.
– Мёд с воском когда у них забирать?
Полина Дмитриевна хмыкнула:
– Ещё и в зиму придётся закармливать. Но килограммов на пять с двух ульев можешь смело рассчитывать.
– Мёда или воска?
– Мёда, конечно. Про воск в первые пять лет вообще забудь, ты его только закупать будешь. Готовь денежки, старый пень.
– Он дорогой?
– Да уж не дешёвый.
Андрей Михайлович мысленно прикинул на чём можно сэкономить, и осторожно уточнил:
– Пенсии хватит?
– Даже останется. Я тебе потом телефончик магазина дам, где сама закупалась. И учи теорию, твою мать!
Вадим прятался от рассерженных вторжением пчёл со спиннингом на речке, но то ли клёв пропал, то ли азарт, но рыбалка ему надоела, и Кукушкин отважился подойти к ульям метров на сорок.