Отступники Старого мира
Шрифт:
Я посмотрел на Лассона, но он никак не отреагировал на слова Менаги. Поэтому я продолжил разговор:
— Что нам теперь делать, господин Менаги?
— Оставайтесь там, — ответил он, — нам нужно разобраться со всем, что у вас произошло. Я пришлю к вам людей.
— Хорошо, господин Менаги, — сказал я.
— Вы — молодец, Ашвар. Вы всё сделали правильно. Вы слышите?
— Да?
— Гибель этих людей не на вашей совести. Мы не всегда можем контролировать то, что происходит, Ашвар.
— Спасибо, господин Менаги.
Он сказал «конец связи» и отключился. А я словно бы вернулся в тот лабиринт, из которого ненадолго вынырнул. Он вроде бы был прав, но быть невиновным всё равно оказалось недостаточно. Нужно было не принимать в этом участия. Впрочем, я не успел глубоко впасть в эти размышления, потому что Лассон вырвал меня из них, произнеся:
— Он лжёт.
Эти слова прозвучали как выстрел. После последних размышлений Лассона они не были такими уж неожиданными, но я всё равно вздрогнул.
— Что? — спросил я. — Почему?
— Ты помнишь свой разговор с ним на «Айсберге»?
— Кое-что… А как это связано?
— Ты поговорил с «Январём», тогда тебе и сказали, что там возникли «сложности». Собственно, с этими новостями ты пришёл в лазарет. Потом мы отправились в столовую, и тебя сразу же выдернули из-за стола новым звонком.
Меня поражало то, насколько точно Виктор Лассон всё это запомнил. После всего произошедшего мне было непросто восстановить в памяти даже тот факт, что я дважды выходил на связь с «Айсберга».
— И что? — спросил я.
— В лазарете ты мне говорил о том, что возникли «сложности». А меньше чем через полчаса мы уже грузились, чтобы отправиться в порт устраивать засаду, потому что зэки захватили вездеход.
— Получаса вполне достаточно, чтобы добраться из тюрьмы до «Источника».
— Это неважно, Ашвар, — Лассон смотрел на меня широко раскрытыми глазами, словно его озаряла какая-то догадка, которая была мне неизвестна, — откуда Менаги мог знать, что «сложности» с вездеходом возникли, если он в тот момент только от тебя и узнал, что «Источник» вообще захвачен?
Я был взволнован и не нашёл слов для ответа.
— Мы отправились на «Источник» и попали под обстрел, хотя за час до того нам сказали, что там всё в порядке. Менаги заявил, что узнал о захвате станции от тебя. При этом его отряд уже штурмовал «Источник», так получается? А теперь у нас тут четыре мёртвых работника оттуда, у которых не было шанса, потому что нам сказали устроить засаду и расстрелять вездеход.
Я окончательно был сбит с толку и спросил:
— И что это означает? Что он знал о заложниках и хотел… Что он хотел? Убить их нашими руками?
— Я не знаю, Ашвар. Но что-то здесь точно не так. Что если тот парень говорил правду о заговоре? Может быть, рабочие с «Источника» узнали о том, что никаких экспедиций нет. Их подставили под зэков, а потом под наши ружья.
— Ты хочешь сказать, что и бунт — дело рук Менаги? — спросил я.
— Я не знаю. Это как раз вряд ли. Слишком много пробелов было бы в таком плане. Но, вероятно, Менаги воспользовался ситуацией по-своему… Хотя это всё равно странно…
— Почему? — спросил я.
Но вместо того чтобы ответить на мой вопрос, Лассон задал свой:
— Менаги знает, сколько нас здесь?
— Да-а… Когда мы были на «Айсберге», я говорил ему, что нас осталось семеро. А что?
— Семеро? — переспросил Лассон, внимательно глядя на меня.
Я вдруг вспомнил тот разговор.
— Я забыл тебя упомянуть. Извини. Просто я был… расстроен… и вспомнил только о наших ребятах.
Лассон почему-то усмехнулся и сказал:
— Ничего, Ашвар, я не гордый. И кстати, насчёт этого. Я хотел бы попросить тебя и всех остальных ещё об одной услуге…
***
Снег снова перестал сыпать. Но небо всё ещё было затянуто облаками, когда я увидел на вершине склона обещанный вездеход с «Января». Виктор Лассон окончательно меня запутал, особенно своей таинственной последней просьбой. Поэтому я взирал на приближающихся гостей со смешанными чувствами. Из-за всех этих обвинений в сторону Менаги мне теперь все чужаки казались подозрительными. И вместе с тем во мне жила отчаянная надежда, что всё это — какое-то гигантское недоразумение. Что наши гости осмотрят здесь всё, и мы сможем наконец-то отправиться обратно на «Зарю». Я хотел, чтобы весь этот кошмар закончился.
С Маги и Мекатом мы наблюдали, как вездеход не спеша приближался. Когда он подъехал близко, мы вышли, чтобы открыть ворота. Миновав въезд, машина остановилась. Водитель открыл дверь и крикнул мне:
— Нам нужен Ашвар Шел-Тулия!
— Это я.
С пассажирского сидения на снег спрыгнул другой человек, а водитель захлопнул дверь и направил вездеход в гараж. Его спутник подошёл ко мне и произнёс:
— Здравствуйте! Я — Анж Самманч. Господин Менаги прислал нас, чтобы разобраться.
Я ответил на его приветствие и с любопытством взглянул на нашего гостя. Кажется, его упоминал Менаги на «Январе». «Уполномоченный по безопасности» — вроде так называлась его должность. Наше молодое государство всё ещё не обзавелось полноценной полицией. Да и до недавних событий в ней не было надобности. Самманч был высоким, крепким мужчиной в возрасте около сорока.
— Где ваши люди? — спросил он.
— Двое здесь, — ответил я, — остальные в главном здании.
— Соберите их, пожалуйста, вместе.