Отсюда и в вечность
Шрифт:
Первый кон оказался довольно большим. Прю надеялся, что он будет меньше. При такой игре его двадцать долларов долго не протянут. Но карты выпадали крупные, поэтому и ставки были большие.
Прю попались неплохие карты, и после третьего круга он мог бы уже и рискнуть на более высокую ставку, если бы у него были деньги в кармане. Но у него их не было. Кон, который он мог бы выиграть, отодвинули в сторону, а в центре стола игроки продолжали повышать ставку. Прю оставалось только ждать и надеяться на благоприятный исход. В четвертом круге О’Хейеру достался туз, который наверняка подходил к его картам. Все догадывались об этом, потому что О’Хейер никогда
Прю взял с кона почти сто пятьдесят долларов. Второй, меньший выигрыш достался О’Хейеру. Уорден посмотрел сначала на О’Хейера, потом на Прю и злобно фыркнул. Придвигая деньги, Прю широко улыбнулся и напомнил себе, что, если ему удастся взять еще один кон, он должен прекратить играть, и пусть тогда Уорден возмущается как хочет.
Прю вовсе не нуждался во втором выигрыше. Ему вполне хватило бы того, что он выиграл на первом коне. Но он пообещал себе сыграть два кона и поэтому не прекратил играть. Однако во втором коне счастье обошло его: кон выиграл Уорден. Прю потерял при этом сорок долларов, и теперь у него осталось что-то около сотни. Он решил, что должен обязательно выиграть еще раз, прежде чем поднимется из-за стола. Но ни третий, пи четвертый, ни пятый кон он не выигрывал. К тому кону, когда ему повезло еще раз, у него оставалось всего пятьдесят долларов.
Придвигая к себе второй выигрыш, Прю облегченно вздохнул и сразу же освободился от того напряжения, которое нарастало в нем но мере того, как таял его капитал. Он уже совсем было потерял всякую надежду на второй выигрыш, и вот теперь у него столько денег — более двухсот долларов. Он начал играть очень осторожно, взвешивая каждую ставку, безмерно наслаждаясь игрой, отдаваясь ей полностью, стараясь проникнуть в мысли противников. Это был настоящий покер, очень однообразный, незахватывающий. Прю действительно нравилась такая игра, он играл равномерно, проигрывал мало, часто пасовал, иногда понемногу выигрывал, играл на время, дожидаясь того момента, когда ому повезет, когда он снимет большой куш и освободит место у стола.
Прю понимал, конечно, что так спокойно игра будет протекать не бесконечно. Двести долларов — это вовсе не такая уж большая сумма, чтобы ее можно было противопоставить капиталу всех сидящих за столом игроков. Но единственное, что хотел в этот момент Прю, — это еще один большой выигрыш, такой же, как два предыдущих, нет, даже больший, потому что теперь денег у него больше; такой выигрыш, после которого он наверняка прекратит играть и освободит место. Если бы Прю выиграл первые два кона подряд, то прекратил бы игру еще тогда. Но он выиграл, по существу, лишь один раз, и теперь ему хотелось получить еще одни, последний выигрыш, а после него действительно прекратить играть.
Однако Прю проиграл все, не дождавшись такого выигрыша.
Ему выпали неплохие карты — две десятки. В четвертом круге ему пришла еще одна десятка. Но и Уорден получил в этом круге второго короля. Он повысил ставку до десяти. Прю насторожился: никто не пытался мошенничать в этой игре, но прн такой сумме на кону можно было ожидать всего. У Уордена, возможно, было три короля, а Прю не настолько зелен, чтобы его можно было провести. Когда подошла его очередь делать ставку, он добавил совсем незначительную сумму, очень немного, просто для того, чтобы продолжать торговлю, он поставил столько,
На последней карте туз к О’Хейеру не попал, и он остановился с безразличным видом. Уорден с его королями все еще торговался с Прю, и Прю почувствовал некоторое облегчение, так как было ясно, что у Уордена только два короля, а не три. У Уордена было две нары, и он надеялся, что к нему придут короли, поскольку у О’Хейера было два туза. Ну что же, если он хочет увидеть их — пусть платит за это, как и всякий другой, и Прю поставил двадцать пять, рассчитывая выжать из него последнюю каплю, рассчитывая, что Уорден проиграет, имея только двух королей. Это была правильная и разумная ставка. Уорден уже останавливался, два раза пасовал, но на этот раз поднял ставку на шестьдесят долларов.
Увидев злую успешку на лице Уордена, Прю понял, что попался на удочку, что его обвели вокруг пальца. У Уордена было три короля. Его перехитрили. Впервые удалось так просто провести его, как глупого, зеленого мальчишку. Не веря глазам и ушам своим, Прю уже хотел было спасовать, но сразу же понял, что этого не сделает, что будет продолжать игру. Оп уже поставил слишком много своих денег, и кон был слишком велик, чтобы блефовать. А Уорден, видимо, знал, сколько нужно поставить, чтобы не отпугнуть игрока, чтобы он продолжал торговлю.
Прю потерял в этот кон ровно двести долларов. У него осталось около сорока. Он резко отодвинулся от стола и встал.
— Я выхожу из игры, — сказал он.
Брови Уордена затрепетали и сострадательно изогнулись.
— Я очень сожалею, что так получилось, дружище. Очень сожалею. Если бы я не нуждался так здорово в этих деньгах, я, ей-богу, вернул бы их тебе.
Все сидевшие за столом и стоявшие около него засмеялись.
— Нет, нет. Оставь их себе, — ответил Прю. — Ты выиграл их, старшина, и они твои. Рассчитай меня, — обратился он к сдающему, упрекая себя за то, что не прекратил играть раньше, как обещал себе с самого начала.
— Что случилось, дружище? — спросил его Уорден. — Ты выглядишь очень неважно.
— Просто есть хочу, — ответил Прю. — Не обедал сегодня.
— Обедать теперь уже поздно, — сказал Уорден, подмигивая только что возвратившемуся и подошедшему к столу Старку. — Не лучше ли тебе остаться? Может, что-нибудь отыграешь? Сорок — пятьдесят долларов в кармане — этого маловато.
— Хватит, — ответил Прю.
«Почему он не оставляет меня в покое? — раздраженно подумал он. — Что ему еще нужно? Чего добивается этот сукин сын?»
— Но ведь ты не откажешься выпить бутылочку, не правда ли? — продолжал Уорден. — Мы же здесь все друзья и играем просто для того, чтобы провести время. Правда ведь, Джим? — обратился он к О’Хейеру.
Прищурив глаза так, что вокруг них появилось множество мелких морщинок, О’Хейер посмотрел на Уордена и медленно ответил с безразличным видом:
— Конечно, пока у тебя есть деньги, чтобы быть другом. Сдавайте карты.
Уорден беззвучно засмеялся.
— Видишь? — обратился он к Прю. — Здесь же не бандиты и не каменные люди: есть у тебя двадцать долларов — садись играй.