Отвергнутая невеста. Хозяйка заброшенного дома
Шрифт:
— Что у вас похитили, дорогой доктор, — безразличным тоном поинтересовался он.
— А?!
Доктор перестал ползти и поднял голову.
Вид у него был ну совершенно безумный.
— Они разорили мою коробку с инструментами! — взревел он. — Вы знаете, сколько это стоит?!
— Не дороже человеческой жизни, — так же холодно ответил Кристиан. Он брезгливо отодвинулся от ползающего кругами, как отравленный таракан, доктора. — Цела ваша коробка. Вот она. К тому же, вам оставили плату за истраченные
Алчный докторишка нащупал серебряный, брошенный ему Рози — и снова взревел.
— Но этого мало! — выл он. — Мало!.. Там инструменты, и мои нитки!..
— Мало? — так же холодно уточнил Кристиан, недобро сверкнув синими пронзительными глазами. — Проваляться полчаса в обмороке и получить серебряный — это мало?
Мать мальчишки всхлипывала в углу.
— Ничего, ничего, — утешала я ее. — Все позади. Все будет хорошо.
Если честно, то теперь и мне было страшно.
Потому что впереди была еще минимум неделя заживления, и кто знает, как она пойдет.
— Если что-то будет не так, сразу зовите меня, — бормотала я, поглаживая женщину по плечу. — Но, думаю, все обойдется.
— Спасительница! — выла женщина, утирая мокрое лицо. — Спасительница!
— И это не преувеличение, — поддакнул Синеглазка-Кристиан. Он все так же сверлил меня пронзительным взглядом. На лице его не отражалось ни единой эмоции, но руки его заметно вздрагивали.
Не каждый день оперируешь людей.
— А вы храбрый, — пролепетала я, встретившись глазами с его взглядом.
— Не храбрее вас, — парировал он. — Признаться, вы меня удивили. Нет, правда. Вы не похожи на лекаря. Но более качественной работы я не видел.
— А некачественную, стало быть, видели?
Он кивнул.
— Поэтому я здесь, собственно, — ответил он. — Один мой… м-м-м… приятель упал с коня во время охоты на лис. Повредил ногу. Пришлось резать, вправлять кость, а потом зашивать. И уверяю вас, там было зашито намного хуже. Да и нога до сих пор беспокоит пациента. Я пришел за его примочками, или что там этот шарлатан продает в качестве лекарства.
— Вы не удержались в седле? Какая жалость, — почему-то ляпнула я. — А я думала, вы идеальны!
Синеглазка улыбнулся.
— Я — удержался, — сказал он, весело поблескивая глазами. — А он — нет. Потому я и пришел. Он-то ходить не может.
— Полагаю, вы напились и носились по лесу?
— Так и было, — ничуть не смутясь, ответил он.
— Тогда сломанная нога — достойное наказание за глупость.
— Это понимаешь слишком поздно.
— Но лису-то поймали?
Синеглазка поморщился.
— Нет, — нехотя признался он. — Надо признаться, когда нога была сломана, нам было уже не до лисы.
Боже, а можно, он не будет двигаться?!
Потому что когда он кивает, или говорит, или просто курит, поднося руку к лицу, у меня голова кружится.
Приподнимает подбородок, когда говорит.
Жест немного агрессивный и горделивый. Но ему идет.
Тогда его чеканные, красивые черты становятся еще четче. Линия скул красиво гармонирует с изгибом губ.
А еще Синеглазка ужасно ладный и какой-то приглаженный. Словно отлакированный.
На нем надет дорожный костюм. Ткань черная, с синим глубоким отливом. Отделка из гладких блестящих шнуров. Под костюмом — белая сорочка. Крахмальные воротнички. Манжеты —сейчас, правда, они заляпаны кровью. Но Синеглазка и бровью не ведет.
Как будто ничего особенного в этом не видит.
И вся одежда сидит на нем просто идеально.
Ни складочки лишней. Как вторая кожа.
«Словно его прямо в этом костюме положили на гладильную доску и хорошенько проутюжили с паром, — подумала я. — Так, Эрика! Держи себя в руках! Ты что, смазливых мальчишек не видела? Да, признаюсь. Это самый смазливый мальчишка из всех виденных мной. Но растекаться сладкой лужицей? Фу-фу-фу!»
Отец больного мальчика меж тем осторожно сгреб сына с операционного стола и унес его в свою повозку, на которой они всем скопом приехали.
Работник увел рыдающую мать пациента. У нее то и дело ноги подкашивались, и он просто волок ее на себе.
Затем он быстро вернулся.
В его руках был увесистый узелок с серебром. Куда больший, чем мешочек с деньгами, который законник стряс с Юджина.
— Хозяин велел кланяться, — протараторил работник. — Просит прощения! Жена раскисла, ну, сами понимаете! Сына надо скорее везти домой, в постель уложить. Но он не хочет, чтоб вы думали, что он неблагодарный!
— Я так не думаю, — мягко ответила я, принимая оплату. — Я все понимаю.
— Хозяин сказал, что еще отблагодарит вас, — продолжил работник. — Только спрашивает, где вас искать?
— В старом заброшенном доме, — ответила я.
У работника просто физиономия вытянулась.
А Кристиан присвистнул.
— В доме с привидениями, то есть? — уточнил он. Я невольно поморщилась.
— А производите впечатление здравомыслящего человека, — укорила его я. — Ну, какие привидения? Обычный старый дом.
— И очень хороший и красивый! — вступилась Рози.
— Там точно нет привидений? — вклинился работник. Больше, думаю, от любопытства, чем из страха.
— Нету там никаких привидений! —дерзко выкрикнула Рози. И лицо у нее было честное-честное. Сразу видно, что врет. — Зато там есть ванна с горячей водой!
— Люди болтают вздор, — поддакнула я. — Наверное, отец нарочно распространил слухи, чтоб дом не разорили.
— А, так это ваш дом? Вы не просто живете там, он вам принадлежит? — удивился Кристиан. — Ваша фамилия… Эванс?