Отверженный IX: Большой проигрыш

Опсокополос Алексис

— Её нигде нет, Саша, — вздохнув, сказала Дана.

— Есть. Не всегда и не везде, но есть, — возразил Романов. — Но не буду спорить, позже докажу делом.

— Ты как был идеалистом, так им и остался, несмотря на годы и богатый жизненный опыт, — сказала Дана. — И мне очень приятно, что ты не забыл дату нашей свадьбы с Абылаем.

— А мне приятно, что ты сохранила кольцо, которое я подарил тебе по этому случаю. Но признаться, меня удивило, что его и маяк мне принесли буквально вчера. Могли ведь не успеть.

— Могли, — согласилась Дана. — Но

раньше не получалось.

— Вообще, я давно тебя жду. И даже уже начал волноваться.

— Ты испугался, что я поверила, будто это ты убил Абылая?

— Нет, таких диких мыслей мне в голову не приходило, а вот то, что у тебя нет возможности выйти на связь, допускал.

— На самом деле так оно и было. Это ничтожество не даёт мне и шагу ступить без слежки. А к Айсулу открыто приставил охрану, мотивируя это тем, что девочке грозит опасность.

Дана тяжело вздохнула, после чего её лицо исказила гримаса ненависти, глаза словно зажглись огнём, и вдова кагана Абылая со злостью произнесла:

— Если бы ты знал, Саша, как я хочу его убить. Я каждый день по несколько раз представляю, как могла бы это сделать. Мне это теперь заменяет медитацию и хоть как-то успокаивает. Но мне уже надоело об этом мечтать, я еле сдерживаюсь в последнее время, чтобы не воплотить эти мечты в жизнь.

— Всему своё время. Мы накажем Карима. Обязательно накажем, но всему своё время. Сейчас нельзя его трогать.

— Да я и не могу, — снова тяжело вздохнув, произнесла Дана.

— Так хорошо его охраняют?

— Дело не в этом. Убить и его, и его охрану для меня не проблема. Я давно бы это сделала, и вместе с Айсулу перебралась к тебе. Но есть проблема.

— Не хочешь, чтобы о тебе говорили, будто ты сбежала к убийце своего мужа? — предположил Романов. — Грязные языки могут всякого наговорить, это да.

— Да плевать мне на эти языки, — отмахнулась Дана. — Дело в том, что Алихан жив!

— Ты знаешь об этом? — удивился Романов. — Но почему это проблема?

— Ты смеёшься надо мной? — обиделась Дана. — Ты не считаешь проблемой то, что это ничтожество удерживает мальчика неизвестно где и прячет его от меня?

— Погоди… — до Романова дошло, что Дана не знает о том, что Алихан спасся и находится в России. — Ты считаешь, что Карим где-то прячет Алихана?

— Да. Это ничтожество врёт, когда всем говорит, что мой мальчик погиб.

— Ты ощущаешь это?

— Как мать, но не как одарённая. Ощутить его враньё при помощи магии невозможно — он хоть и имеет слабый дар, но увешан разными амулетами. Спит с ними и в баню с ними даже ходит. И я понимаю, что предчувствие матери не показатель, но у меня есть кое-что посерьёзнее в подтверждение моих слов.

Дана достала из сумочки большую брошь в форме соцветия, состоящего из четырёх цветков. Изделие было изготовлено из золота, различных драгоценных камней и четырёх магических кристаллов розового цвета. Кристаллы эти, два больших и два поменьше, располагались в центре каждого цветка. Один большой и один маленький были прозрачными и ярко светились, второй

маленький светился, но свет его был тусклым, а сам кристалл казался мутным, а второй большой тоже был мутным и не светился вовсе.

— Это не просто брошь, — сказала Дана. — Точнее, это вообще не брошь. Это не украшение.

— Я понимаю, — ответил Романов.

— В своё время этот амулет сделал Абылай. В каждом кристалле находится частичка крови одного из членов нашей семьи, и амулет показывает, в каком мы находимся состоянии, — пояснила Дана и, указав пальцем на большой мутный кристалл, добавила: — Это кристалл Абылая, он погас в ту же ночь, когда моего мужа убила змея, которую Абылай пригрел на своей груди.

Дана замолчала, ей тяжело давался этот разговор. Романов всё понимал, поэтому молчал и не задавал лишних вопросов. Выдержав небольшую паузу, вдова кагана Абылая указала на второй большой кристалл и продолжила рассказывать:

— А это мой кристалл. Он светится и, как видишь, светится ярко. Несмотря на то, что мне сейчас очень тяжело, моя ненависть к предателю даёт мне силы, и это всё отражается в кристалле. А два маленьких — это кристаллы Алихана и Айсулу. И они оба светятся. Это значит, что Алихан жив! Я скажу больше, мутный кристалл — это Айсулу! Девочка находится в депрессии, и это всё отражается. А кристалл Алихана светится ярче всех. Я не могу понять, почему так, ведь мальчик явно страдает сейчас, находясь в плену. Возможно, ему, как и мне, тоже даёт силы злость и желание отомстить. Но это уже детали. Главное — я вижу, что мой сын жив!

Дана закончила рассказ слишком эмоционально, но тут же взяла себя в руки и добавила уже спокойным тоном:

— И я теперь заложница ситуации. С одной стороны, мне радостно, что Алихан жив, но с другой — это связывает меня по рукам и ногам. Я не могу ничего сделать этому выродку, убившему моего мужа.

— Всему своё время, Дана, — повторил уже ранее сказанную фразу Романов. — И я тебе обещаю, что это время настанет.

— А ещё меня бесит его трусость! — Дана снова начала заводиться. — Это ничтожество боится мне сказать, что Алихан у него. Видимо, считает, что я не совладаю с собой и начну выбивать из него информацию, где прячут моего мальчика. Признаюсь, пару раз до этого почти дошло, но я в последний момент останавливалась. Потому что опасаюсь не рассчитать силы и эмоции и развеять подонка по ветру. А отвечать за мои действия придётся Алихану. Ему не жить, если я убью Карима.

— Это хорошо, что ты останавливалась, — сказал Александр Петрович. — Карима сейчас трогать нельзя.

— Ты прав, Саша, — согласилась Дана и, глядя на брошь с кристаллами, добавила: — Но знаешь, как мне трудно смотреть на этот светящийся кристалл Алихана и не знать, где мой сын и не иметь возможности ему помочь. Ты просто не представляешь!

— Очень даже представляю, — с сочувствием произнёс кесарь. — И ещё я могу тебе объяснить, почему кристалл Алихана так ярко светится.

Дана недоверчиво посмотрела на Романова, но ничего не сказала.