Отверженный IX: Большой проигрыш
Шрифт:
— А договорятся ли?
— Я бы очень этого хотел, но всё идёт к тому, что договариваться с нами никто не собирается. Буквально полчаса назад Дана сообщила мне, что Тюркский каганат готовится к войне с Россией. Собственно, об этом я вам и хотел рассказать.
— Новый каган настолько глуп, что планирует начать войну, не имея достаточного авторитета у своих подданных? Он уверен, что все тюркские роды поддержат его идею напасть на нас?
— Карим далеко не дурак. Предатель, подлец, но не дурак. Поэтому на нас никто нападать не будет. Тюрки уверены, что инициаторами конфликта будет Россия. Вы же знаете,
— Знаю. Одна хорошая провокация, непропорциональный ответ, и вот уже обеим сторонам плевать, кто первый начал. Не раз такое приходилось наблюдать.
— Именно! — на удивление эмоционально воскликнул кесарь. — Сложно избежать войны между двумя странами, если эта война нужна третьей стране, и эта третья полностью контролирует правительство одной из тех двух. Каган Карим сам ничего не решает, он выполняет распоряжения, полученные из Лондона, так как он должник англичан — они подарили ему власть. И к тому же Карим сам заинтересован в войне, потому что она поможет ему сплотить все тюркские роды под его началом. Но, разумеется, начать это всё формально должен не он. И, признаюсь, провокации, которая должна запустить процесс, я опасаюсь не меньше, чем самой войны, потому что знаю: они могут устроить всё что угодно.
Бабушка кивнула, соглашаясь с Романовым, и спросила:
— А Дана что-нибудь сказала о сроках?
— Нет, — ответил Александр Петрович. — Но я полагаю, тянуть они не станут, поэтому времени у нас очень мало. Возможно, счёт идёт не на месяцы, а на недели.
— Успеете подготовиться?
— Подготовиться мало. Надо действовать на опережение. Нужно сделать наш шаг до их провокации, потому что очень уж у меня нехорошее предчувствие. Если они ради достижения своих целей убили Абылая, то не остановятся уже ни перед чем.
— Переживаете за Дану? — спросила бабушка.
— Да, — ответил Александр Петрович. — И за Айсулу. Теракт в Туркестане, обставленный так, будто его организовали и провели мы, всколыхнёт весь каганат и окончательно настроит его против России, а гибель Даны заставит её род, который сейчас дистанцируется от Карима, встать на его сторону. Самое обидное, что, даже если Дана расскажет брату о том, что она с нами заодно, Карим и англичане этого знать не будут и, соответственно, опасность для Даны сохранится.
— Тогда у Вас действительно очень мало времени, и если я могу чем-то помочь, обращайтесь в любое время и с любой просьбой.
— Благодарю Вас, Екатерина Александровна. Вы и так уже сделали достаточно, а про Романа я вообще молчу. Ваша семья делает очень много для страны.
— Ну объективности ради стоит сказать, что наша семья и для того, чтобы страна оказалась в нынешней непростой ситуации, много чего сделала, — заметила бабушка.
Александр Петрович вежливо оставил эту фразу без комментариев, а я задумался о том, как всё могло сложиться в России и в моей жизни, если бы дед не свихнулся в своё время на теме эльфийской исключительности. Да, именно свихнулся, потому что планировать и провоцировать войну между гражданами одной страны лишь по причине того, что у них ауры разного цвета, мог только натуральный психопат.
И я очень надеялся, что мне эти гены ненависти не передались и я на старости лет не начну страдать от приступов расовой нетерпимости. Впрочем,
— Роман, скажи, пожалуйста, ты хорошо держишься в седле? — вывел меня из раздумий неожиданный вопрос кесаря
— Раньше неплохо держался, — ответил я. — Один раз даже занял первое место на соревнованиях в гимназии. Но мне тогда четырнадцать лет было. Конечно, я и сейчас не упаду с лошади, но уже два с половиной года в седле не сидел.
— Думаю, этот навык из тех, что довольно быстро восстанавливается. К тому же в соревнованиях тебе участвовать не придётся.
— А что придётся? — поинтересовался я. — Идти в бой на коне?
— Пока не могу сказать, ещё нет точного плана, но ты потренируйся. Лишним это точно не будет.
— Отряд магов-кавалеристов — это было бы красиво, — улыбнувшись, подключилась к обсуждению темы бабушка. — У нас здесь нет лошадей, но я решу эту проблему.
— Не стоит, — возразил я. — Надо поговорить с мамой, возможно, лошадь, с которой я в своё время выиграл соревнования, всё ещё в Павловске, в отцовской конюшне. Задачу я понял — навык восстановлю.
— Мы в тебе не сомневаемся! — сказал Александр Петрович и широко улыбнулся.
Я столь позитивного настроя кесаря не разделял и поэтому поспешил задать ему вопрос:
— А можно мне хотя бы примерно узнать, к чему готовиться? После вашего разговора с бабушкой я понимаю, что дело верховой ездой не ограничится.
— Сейчас мне больше нечего тебе сказать, — ответил Романов. — Мы прорабатываем различные варианты действий в сложившейся ситуации, но, как видишь, каждый день приносит какой-нибудь сюрприз. Но я тебе обещаю: как только у нас появится более менее проработанный план, ты о нём узнаешь одним из первых. Скажу больше, как только у нас будет достаточно информации, чтобы этот план составить, ты будешь в числе тех, кто будет его составлять.
Я хотел поблагодарить кесаря за доверие, но не успел, так как бабушка неожиданно произнесла:
— А по поводу Вашего второго вопроса, Александр Петрович, я могу ещё вот что сказать. Никто из нас никогда не спрашивал учителя об этом пророчестве. Нам всем было интересно, но мы не спрашивали, потому что знали: учитель сказал всё, что должен был сказать. И если он чего-то недоговорил, значит, так надо и тут хоть заспрашивайся, кроме внеочередного дежурства, ты ничего не добьёшься. Но однажды Вилли всё же не выдержал и спросил. Он спросил, на чьей стороне мы должны быть, когда случится обещанная война. И учитель на это ответил, что наша задача не выбирать сторону в этой войне, а сделать всё, что только возможно, чтобы она не началась.
— То есть, существует вероятность, что глобальной мировой войны не будет? — спросил Романов.
На это бабушка пожала плечами и сказала:
— К сожалению, учителя с нами уже нет, а мы, его ученики, не сделали ничего, чтобы предотвратить войну. И если мы с Вилли хотя бы не хотим, чтобы она началась, то Гарри, вопреки наказу мастера, эту войну приближает. А наш четвёртый друг вообще неизвестно где и неизвестно чем занимается.
— Но всё же шанс её избежать есть!
— Он есть всегда, вопрос лишь: какой ценой?