Ответная угроза

Генрих

— А где мы будем наносить главный удар, если 32-ая армия будет его только имитировать? — командующий Карельским фронтом интересуется в конце совещания. Как будто я всеведущ и всезнающ, подобно господу богу.

— Пока не знаю. Удар должен внезапным, сокрушительном по силе и неожиданным по направлению. Не исключаю даже, что именно по Медвежьегорску мы и ударим. Это место выбрано не зря. Оно очень удобно. Хорошая возможность сначала окружить Олонецкую финскую группировку, а затем и на Карельском перешейке.

Наслаждаюсь недоумением в глазах, кто-то челюсть отвесил.

— Что вас смущает? Они сконцентрируют там войска, мы их уничтожаем интенсивными бомбёжками и артобстрелами, затем раскатаем их оборону танками в тонкий блин. Почему бы и нет? К тому же немцы могут разгадать, что это ложное направление. Но это я для примера. Пока подробно не изучу ТВД, никакого решения принимать не буду.

После обеда разгоняю всех, кроме карельских. У меня нет здесь своего штаба, так что буду пользоваться заёмными возможностями.

Шифрограмма от 25 декабря 1941 года.

Командующему Северо-Западным фронтом

генерал-полковнику Ф. И. Кузнецову.

Прошу немедленно командировать в распоряжение Ленинградского фронта инженерную группу радиотехников под командованием л-та П. Ю. Хадаровича. Самолёт за указанной группой прибудет в 15 часов 26 декабря на аэродром «Огре-5».

Лейтенанту Хадаровичу П. Ю. иметь при себе максимально возможный запас необходимых радиодеталей.

Замнаркома обороны, спецпредставитель Ставки, маршал Павлов Д. Г.

Прежде чем радиограммы слать и чего-то требовать, сначала позвонил Фёдору Исидоровичу. По ВЧ. От него и узнал, что лейтенанта этому хмырю он присвоил. Также узнал и о том, что данный перец изрядное время баклуши бьёт. Команду местных связистов обучил, так что урона хозяйству Кузнецова его отсутствие не нанесёт. И да, Ставка снова утвердила его командующим фронтом.

Запрос от 25 декабря 1941 года. Через Военный Совет Ленинградского фронта.

Ленинград, Государственный гидрологический институт

С целью планирования боевых действий против германских и финских вооружённых сил командованию Ленинградского и Карельского фронтов требуется максимально подробный прогноз о состоянии ледового покрова Ладожского и Онежского озера на конец декабря — середина января.

Просим разбить всю площадь озёр по зонам:

1. С толщиной льда от метра и выше.

2. С толщиной льда от 50 см до метра.

3. С толщиной льда от 30 см до 50 см.

4. С толщиной льда от 10 см до 30 см.

5. Зоны, свободные от ледяного покрова.

Замнаркома обороны, спецпредставитель Ставки, маршал Павлов Д. Г.

26 декабря, пятница, время 09:05

Ленинград, Смольный.

— Кого я вижу? Какая честь для нас! Сам маршал Павлов! — Жданов в подтверждение своих слов о великой чести выходит из-за стола навстречу. Заключает меня в объятия. Ненадолго.

— Ой, бросьте, Андрей Александрович! Вы — член Политбюро, а я всего лишь маршал. Нас маршалов, как собак нерезаных, — намекаю на его более высокий статус.

Ростом ниже меня, полноватый. Лицо круглое, украшено аккуратными усиками. Рассматривает меня умными глазами. Наконец отпускает и усаживает на самый близкий стул.

— Есть просто маршалы, а есть знаменитый маршал Павлов, — не соглашается руководитель всего Ленинграда и окрестностей.

Молодец он. Вчера предупредил по ВЧ, что прибуду, махом для меня время выделил. К моему приходу закончил совещание и сразу меня зазвал. Этикет многих народов или сословий предписывает начинать серьёзные разговоры с дежурных, личных тем. Вроде, как здоровье, хорошая погода сегодня, как жена, как дети. Но мы сословие большевисткое, время военное, сразу берём быка за рога. Однако начинаю всё-таки с второстепенной темы.

— Вы в курсе, что у вас тут Вася Сталин рядом?

— Северный фронт немного не мой…

— Уже совсем не ваш. Северный фронт отдаю под Кузнецова, объединяю оба фронта. А эскадрилья Васи переводится на ваш Ленинградский фронт.

— Угу… — Жданов задумчиво кивает.

— Присмотрите за ним, — лишний надзор не повредит. — Не слишком долго. Через несколько недель возьму его эскадрилью под личное командование.

После паузы говорю прямо о своём пожелании.

— Андрей Александрович, возьмите его в свою обойму. Мальчика надо всему научить.

Лицо Жданова становится серьёзным, еле заметно кивает. С моей стороны это маленькая ловушка уже для него. Если он засунет в свой карман Васю, то сам не заметит, как окажется в моей обойме. Впрочем, может и вывернутся, парень он тёртый.

— Как вам наши дела показались, Дмитрий Григорич?

Он выше по иерархии, и если переходит прямо к делу, то… я ведь для этого и прибыл.

— Не показались, Андрей Александрович, — опять-таки говорю прямо, по-большевистки. — Расстрелять бы их всех, командующих фронтами, хоть вашего, хоть соседних…