Ответные санкции

Матвиенко Анатолий Евгеньевич

– Никого не напоминает?

Ну, могла и фото моей благоверной найти, в соцсетях супруга их разместила в изобилии – со мной, с тёщей, с котом, селфи всякие. Надеюсь, вариант «утренний зомби» в Сети не выложен.

– Это я, несколько лет лет назад.

– Да ну!

Скрещиваю пальцы под столом. Вдруг золушка-принцесса превратится в кухонную золушку?

– А что вы думали? Оклад школьной учительницы, отец – донецкий шахтёр, задержки зарплаты. Потом, когда началось, месяцами питалась картошкой или чем Бог послал. Перебралась через границу. Сами понимаете,

попала не на курорт.

Понятно, откуда у неё акцент. Но зачем вышеописанная замарашка нужна Корпорации?

– Я была согласна работать не за дукаты. Хоть бы за еду и кров. Они и не платили поначалу. Просто отремонтировали тело, бесплатно. Нашим американским клиентам омоложение и устранение такого же комплекса болезней обходится минимум миллиона в два. Отрабатываю, часть зарплаты снимают на погашение кредита. Но оставшегося… – она красноречиво касается бриллиантовых серёжек, на пальце сверкает кольцо с крупным камнем, сто пудов – не оконным стеклом. – И оставшегося хватает на очень приличную жизнь. Несравнимо лучше, чем дома. Даже до войны. Поэтому моя преданность Корпорации практически безгранична.

Киваю. Я дома не шиковал. Но и в лагере для беженцев не отирался.

– Меня тоже отремонтируют?

– Естественно. Скажите откровенно, вам хочется такую женщину как я?

Был бы голубым, слепым и импотентом в одном флаконе. И даже мёртвым. Всё равно один ответ. Сто раз да!

– Встаньте.

Она тащит меня к зеркалу. Мисс Галактика под руку со стареющим ботаником в мятых светлых штанах, рубашка с короткими рукавами подпёрта арбузиком на месте талии, влажные пятна у подмышек… К стулу возвращаюсь бегом. Выдушиваю из себя реплику в стиле пикап:

– Если я обрету достойную внешность, согласитесь ли пообедать со мной?

Гурия смеётся.

– Я уважаю ценности законного брака, господин Геннадий. Лучше вашу супругу отремонтировать.

Показывает планшет. С него таращится Инесса Мерзляевская. Крупным планом и мелким. Как раз в ипостаси «утренний зомби».

Красотка делает несколько кликов. Фотошоп в доли секунды превращает Инку в Мисс Евразия.

– Осталась мелочь, заработать по паре миллионов на себя и на неё. Скажите, леди, а характер можно исправить?

– Не сомневайтесь. Мы, женщины, кусаем окружающих, потому что не нравимся сами себе. Уберите первопричину, и нас хоть к ране прикладывай. Ну, почти всегда. Сейчас…

На планшете появляется следующая жертва соцсетей – мамадорогая. Лёгкие манипуляции преобразуют тёщу в секси-гёл. Если не в двадцатилетнюю Софи Лорен, то для девушки Джеймса Бонда сойдёт.

– Вау. И что, в Центральной Африке каждая такая, само совершенство?

– Нет. Зачем? Омоложение не делают всем сотрудникам подряд, тем более – их родственникам. Дорого, и пропускная способность ограничена. Со временем новая медицина станет доступна многим, но не сейчас. Что касается внешности, некоторые считают слишком уж тщательное улучшение потерей индивидуальности.

Правильно. Пусть мамадорогая хранит индивидуальность.

– Действительно… Впечатляет! Особенно если на том фото и

вправду вы.

– Недоверчивость – прекрасное деловое качество, господин Геннадий. Вы имеете шанс в скором будущем увидеть слишком много совершенных женщин, пусть даже пожертвовавших индивидуальностью. Но главное не во внешности. Я продемонстрировала лишь одно проявление новых технологий. Их масса. Большинство из них способно, без преувеличения, осчастливить человечество. Мой коллега предупреждал вас о выборе. Ответьте сами себе, в состоянии ли вы быть преданными нашему делу?

– Не в ущерб интересам моей страны, – даме, превозносящей семейные ценности, нужно демонстрировать патриотический позитив.

– Глобально – да. Но, не буду скрывать, в отдельных случаях интересы России, как их понимают отдельные политики или представители спецслужб, могут отличаться от нашей интерпретации, рассчитанной на длительную перспективу.

Она закидывает ногу на ногу и охватывает колено безупречными пальцами, притягивая внимание к этому ансамблю. Уже не перекурить хочется, а горло промочить. Хотя бы минералкой. Судорожно сглатываю и выталкиваю наружу формулу лояльности.

– Обязуюсь хранить верность Центральной Африке!

Звучит коряво. Нужно придумать слоган изящнее.

– Чудно. Теперь на случай, если вдруг передумаете. Разрыв контракта влечёт гипнотическое удаление памяти, начиная с событий вчерашнего дня.

Хохмочка «вас, леди, не забуду никогда» застревает в горле. Пиар-служба в Сколково заставляет узнать понемногу обо всём. Глубокое гипнотическое воздействие способно превратить в идиота. По крайней мере, основательно травмирует. То есть, подписывая контракт, я чуть ли не жизнью клянусь его соблюдать?

– Вас что-то смущает?

– Э…э… Нет. А вы не ответите на вопрос, что побудило искусственный интеллект отобрать мою более чем скромную персону? И на какую, простите, должность?

– Наверно, имеете в виду интеллектуальный центр. Некрос – не искусственный, хоть ИИ тоже используется, как вспомогательный инструмент. Впрочем, об этом рано. А подошли вы по своей основной специальности. Вам приходилось общаться не только с иностранными гостями и репортёрами, но и начальством, верно?

– Само собой.

– Рассказывая о достижениях, вы поднялись до невиданных высот. Особенно это заметно в случаях, когда рапортовать, по большому счёту, не о чем. Сейчас мы распространяем изобретённое в университете. Если умудрялись сделать хоть что-то из пустоты, с реальными изобретениями в кармане вы просто задавите наших конкурентов.

– Неожиданно…

– Читайте контракт, господин Геннадий. Подписывайте – и добро пожаловать в Корпорацию!

Прелюдия третья

Разрядка! Леонид Брежнев не поцеловался в дёсны с Ричардом Никсоном как с Ясиром Арафатом или Эриком Хоннекером, но взаимоотношения СССР и США основательно потеплели. В семьдесят пятом в космос слетали «Союз» и «Аполлон», состыковались, их экипажи доложили о массе успешных эпохальных экспериментов во имя укрепления международного сотрудничества.