Ответы на засыпку
Шрифт:
И, резко опустившись на диван, она демонстративно уставилась в окно. Когда Зойка обижалась всерьез, то вела себя совсем по-другому. А с таким видом она обычно меня попросту донимает. Однако сейчас я на попятный идти не торопилась. Наоборот, воспользовавшись паузой, сидела и думала.
Мне не нравился ее план, и все тут. Ну, почему мы должны портить Таньке день рождения? В конце концов, она имела полное право позвать в гости кого угодно. Это ведь не Зойкин и не мой, а именно ее праздник. За что же нам отравлять его? Просто потому, что Танька давно не нравится Зойке? Но я-то при чем? Мне уж, по логике,
И получается заколдованный круг: все вроде бы имеют на все полное право, а мне при этом больно. Значит, они имеют право веселиться, а у меня осталось право на боль? Однако мое существо восставало против такого. Может, Зойка, в конечном итоге, права, и за счастье нужно бороться? Однако Зойкин способ борьбы был мне не по душе. И я твердо заявила:
— Знаешь, давай я дам тебе окончательный ответ завтра после уроков.
— Ну, ты даешь! — мигом перевела взгляд с окна на меня Зойка. — Я тут, можно сказать, последние мозги напрягаю, чтобы сообразить, как бороться с Митичкиной, а у нее, оказывается, ничего не решено.
— В таком случае, считай, что решено, — ответила я. — Не надо никакого плана. Предоставим событиям развиваться своим чередом.
— Своим чередом? — нарочито спокойно произнесла Зойка. — Да, пожалуйста, пожалуйста. Мне же легче.
Однако ровный ее тон не мог меня обмануть. Я понимала: она жутко разозлилась.
Какое-то время мы еще посидели молча и глядя в разные стороны. Наконец я сказала:
— Знаешь, я пойду домой.
— Ну и иди, — буркнула моя подруга.
И мне ничего другого не оставалось.
По дороге домой я думала, как все-таки ужасно начался девятый класс. Еще тридцать первого августа у меня были друзья, Клим, я предвкушала встречу с ними после длинных летних каникул. А сегодня всего второе сентября, и у меня уже нет ничего, и никому я не нужна, и даже с Зойкой поссорилась. И вообще, мне кажется, я нужна ей только для того, чтобы Митичкиной отомстить. Хотя за что она-то ей мстит? Мне эта ненависть к Таньке никогда не была понятна. Хотя, если совсем откровенно, теперь и я на Таньку зла. Ну, не хочу я, не хочу, чтобы Клим шел без меня к ней на день рождения. Зачем она это сделала? Разве ничего не видит?
Домой я вернулась в совершенно расстроенных чувствах. И, конечно же, не успела войти, как ко мне моментально пристала бабушка:
— Ты чего так быстро? Неужели уже все уроки успели сделать?
— Успели, — пытаясь скрыться у себя в комнате, буркнула я.
Но бабушка вдруг заглянула мне в лицо:
— А что это ты такая мрачная? С Зойкой поссорилась?
— Ой! Да ни с кем я не ссорилась, — уже едва сдерживала слезы я. — И вообще, оставь меня в покое.
— Почему ты со мной так разговариваешь? — в полном негодовании осведомилась бабушка. — Я что, уже не имею права ничего у тебя спросить?
Я молчала, чувствуя, что если раскрою рот, то просто разревусь и уже не смогу остановиться. Но разве взрослые способны такое почувствовать! И бабушка продолжала:
— Нет, ты скажи мне, пожалуйста, что у вас там такое случилось? Я ведь прекрасно вижу: ты сама не своя.
Махнув рукой, я вновь попыталась укрыться за спасительной дверью собственной комнаты, однако бабушка решительно преградила мне путь:
— Нет. Сначала ты мне все расскажешь.
— Отстань. Уйди!
И с силой отпихнув ее, я наконец достигла убежища и заперла за собой дверь на замок. Правда, мне тут же сделалось стыдно. Меня трясло от рыданий. Мне было очень жалко себя и бабушку тоже. Бедная, чем она-то виновата? Просто попалась мне под горячую руку. Ну, почему? Почему мне так не везет? Просто все одно к одному! И слезы еще сильнее полились у меня из глаз. Вдруг я почувствовала, как мне в щеку тычется что-то холодное и мокрое. Бесик! Каким образом он умудрился проскользнуть за мной в комнату? А может, просто здесь дрых, пока меня не было?
— Бесик, — потрепала я его по голове.
Он заскулил и принялся методично облизывать мне лицо. По-моему, он чувствовал, как сейчас мне нужен. И изо всех левреточных сил старался показать, что сочувствует мне. И сейчас он действительно был единственным, кто мог мне посочувствовать. Недаром ведь умные люди говорят про собачью интуицию. Именно с того момента я поняла, что это не пустые слова.
Так мы с ним долго и пролежали в обнимку. Я упоенно рыдала, а он старательно слизывал мои слезы. Потом возле моей кровати зазвонил телефон. Я подняла трубку.
— Агата? — это был Клим.
— Ты? — Его звонок меня обрадовал.
Мне даже показалось, что он сейчас наконец все расскажет. Однако надежды мои были напрасны. Клим будничным тоном осведомился:
— Слушай, ты расписание на завтра посмотрела?
— Посмотрела, — постаралась я не выказать разочарования.
— Продиктуешь? — обрадовался он. — А то я ребятам звонил, никто не знает.
«Ага, — мигом отметила я. — Выходит, он мне не первой звонит!»
— Я даже в школу уже бежать собирался, — будто нарочно, подтвердил он мою догадку.
«Ну, ну, — с болью вертелось у меня в голове. — Значит, он надеялся избежать звонка мне. И лишь крайние обстоятельства вынудили».
— Сейчас. Погоди, — произнесла я вслух. — Блокнот из сумки достану.
Сумка моя осталась в коридоре под вешалкой. Я бесшумно отперла замок и, выбравшись на цыпочках в коридор, прислушалась. Бабушки не было. То ли она сидела на кухне, то ли в своей комнате.
Схватив сумку, я вернулась к себе и, снова заперев дверь, продиктовала Климу расписание. После чего мы еще немного поболтали. Он говорил обо всем, кроме планов на ближайшую субботу. Наконец мне это надоело, и я решила предпринять лобовую атаку:
— Кстати, Клим, не возражаешь в субботу собраться у меня? Ну, как обычно: Зойка, Тимка, Будка.
— Зойка? Тимка? Будка? — он явно растерялся.
И тут я усилила натиск:
— Ну, если не хочешь вместе со всеми, можем вдвоем куда-нибудь пойти.
На том конце провода возникла затяжная пауза. Затем Клим, явно тщательно подбирая слова, медленно начал:
— Ты извини, но в эту субботу вряд ли получится. Предки совсем заколебали. Тащат с собой в какие-то нужные им гости. Рад бы, но никак не могу отказаться.