Ответы на засыпку
Шрифт:
Видимо, в последний момент Зойка все же уловила мое состояние и, резко оборвав очередной обличительный монолог про Таньку, с тревогой осведомилась:
— Агата, ты как себя чувствуешь?
Этот, казалось бы, простой вопрос почему-то привел меня в равновесие. Волна гнева начала опускаться, будто на море после шторма. И я, улыбнувшись, ответила:
— Полный порядок, Зойка. Только, пожалуйста, не говори больше про Клима, Тимку и Таньку. Дай мне от них хоть чуть-чуть отдохнуть.
— Поняла, — на сей раз проявила чуткость моя подруга. — Молчу, молчу.
На предпоследней
А может, сказать ему? Но что это для меня изменит? Просто, чтобы Митьку расстроить? Но я зла ему не желаю. А значит, говорить бессмысленно.
Впрочем, мгновение спустя выяснилось, что это я так считаю. Зойка, оказывается, тоже глядела на Будченко, и у нее возникли свои соображения.
— Резвится наш дурачок, — проводила она задумчивым взглядом в очередной раз галопом пронесшихся мимо нас Митьку и Серегу. — Прямо, Агата, урок истории. Цезарь с Брутом.
Уж на что мне было сегодня тоскливо, но я не выдержала и рассмеялась. Очень уж не вязался Будченко с образом Юлия Цезаря, а Винокур — с вероломным Брутом.
— Вот, Агата, я думаю, мы нашего Цезаря и используем в своих целях, — заговорщицки подмигнула мне Зойка.
— Будку? — разинула рот я. — В своих целях? Как и каким образом ты собираешься это сделать?
— Есть у меня одна задумка. — Зойкин ответ прозвучал загадочно.
— В качестве троянского коня? — тоже прибегла я к образу из античной истории.
— Возможно, и так, — хранила таинственность Зойка. — Во всяком случае, превратим его в своего союзника.
— Союзника? — еще сильнее удивилась я. — И что он будет делать?
— Организовывать вместе с нами настоящее торжество у Митичкиной, — очень выразительно проговорила Зойка.
— Ты с ума сошла! —всплеснула я руками. — Не знаешь, чем Будкины начинания кончаются?
— Во-первых, для нас с тобой как раз чем хуже, тем лучше, — объявила Зойка. — А во-вторых, наша с тобой задача вовремя разбудить в нем ревность, а после направить его разрушительную энергию на наш объект. Если все как следует продумаем, выйдет очень хорошо.
Я внимательно посмотрела на Будку и Винокура. Пока они еще явно не знали, что находятся по разные стороны баррикад.
— Погоди, погоди! — хохотал Серега. — Сейчас я тебе покажу настоящую крученую свечу.
В это время они с Будкой как раз пробегали мимо задумчиво стоящего у подоконника Лехи Ключникова, который только что очистил апельсин и теперь с философским видом взирал на него.
Оп! — и апельсин во мгновение ока перешел во владение Винокура.
Ключников продолжал пялиться на внезапно опустевшую ладонь. Только вид у него теперь был не философский, а изумленный.
— Чем не мячик, — подкинул апельсин к потолку Винокур.
— Отдай! — взревел Ключников. — Я сожрать его собирался!
— Успеешь, — отмахнулся Серега и задрал повыше руку с апельсином.
— Нет, отдай, — запрыгал вокруг него Леха.
Но куда там! Винокур выше его на целую голову. К тому же на своем баскетболе привык не уступать мяч противнику.
— Смотри, Будка! — уворачиваясь от Ключникова, воскликнул он. — Сейчас будет классная крученая свеча в условиях острой борьбы!
Он хотел подкинуть апельсин вверх, но именно в это время Ключников, изловчившись, ударил его по руке. Траектория броска изменилась, и крученый апельсин пулей устремился вперед. Прямо на Нику, который, на свое несчастье, как раз свернул с лестничной площадки в наш коридор. Судя по Никиному разинутому рту, он собирался что-то кому-то сказать. Полагаю, он хотел обратиться к нашей биологичке Варваре Аветовне, по прозвищу Приветовна, но произнести ему ничего не удалось. Прямо в его открытый рот ввинтился закрученный Винокуровым апельсин Ключникова. И, между прочим, Ника его не выпустил. Наоборот, вонзился в него зубами.
Сок фонтаном брызнул во все стороны. Народ в ужасе замер. Лицо у Сереги стало зеленым. У меня, наверное, тоже. «Ну, — думаю, — что сейчас будет». Ника каким-то нарочито замедленным движением вытащил апельсин изо рта, посмотрел на него, затем неожиданно резким движением откусил дольку и, прожевав, задумчиво произнес:
— Вкусно. Премного благодарен.
И он с легким поклоном вновь удалился по лестнице.
Какое-то время народ продолжал ошалело молчать. Потом разразился аплодисментами. Надо же, оказывается, и у Ники есть чувство юмора! Вот уж не ожидала. И мне вдруг подумалось: «Может, его и впрямь дома любят? И вообще, кто его разберет, какой он без нас? Работа-то у него, можно сказать, вредная. Попробуй на таком посту быть непротивным. Мы же сами первые и сели бы ему на голову. Вот так и получается: он противный — нам плохо, а вел бы себя по-другому — скверно было бы ему».
— Видела, видела? — затормошила меня Зойка. — Наш Ника растет над собой. Я сперва боялась, он из Винокура отбивную котлету сделает. А он, видишь, ничего. Даже, можно сказать, молодец. Отшутился.
Тут рядом с нами возникла новая коллизия. Леха Ключников требовал у Винокура компенсацию за апельсин.
— Я, — говорит, — купил его на последние деньги. И совсем, между прочим, не для Ники, а для себя. А если тебе, Серега, приспичило заниматься благотворительностью за чужой счет, то плати.
— Не буду, — уперся Винокур. — Во-первых, Леха, мой тебе совет: когда жрешь, не зевай. Во-вторых, я у тебя апельсин не свистнул, а только одолжил, чтобы Будке крученую свечу показать. От нее с твоим апельсином ничего бы плохого не сделалось. И если бы все было нормально, ты бы уже его сейчас ел.
— Но я его не ем, — счел своим долгом напомнить Ключников.
— Во, зануда, — шепнула мне Зойка.
— По этому поводу все вопросы к Нике, — отмахнулся Винокуров от Ключникова. — Я, между прочим, за поступки завуча не отвечаю.