Ответы на засыпку

Устинова Анна Вячеславовна

А ты, Агата, хочешь влюбиться? Конечно, я понимаю: у тебя есть Клим, но он ведь уже давно. Или тебе все равно, что давно? Видишь ли, у меня иногда возникает впечатление, что ты к нему относишься почти как к брату. Ну, или просто как к другу. Если не ошибаюсь, вы даже еще ни разу не целовались. Так или не так? Обязательно напиши. Это важно».

Вот интересное дело. Мы с Зойкой дружим с первого класса, как, впрочем, и с Климом. Однако мои чувства к нему ни разу не обсуждали. Ну, за исключением всяких шуточек. Просто как-то оно само собой подразумевалось:

мне нравится Клим, а я — ему. Адаскина только иногда злилась, что ей приходится меня с ним делить. Я ей зачем-то позарез нужна, а я в это время ухожу куда-нибудь с Климом.

А ведь действительно: как я к нему отношусь? Могу сказать точно: я в него не влюбилась, как Зойка в Артура. Потому что на нее это накатило внезапно и в четырнадцать лет. А мы с Климом дружим постепенно с первого класса, и с каждым годом все больше и больше. Видно, потому Зойке и кажется, что никаких чувств между нами нет. А вообще-то они есть? Клим ни разу не признавался мне, что влюблен — и все такое прочее. Просто звонил, приглашал куда-нибудь, мы ходили. И... ни разу не целовались. Но почему я должна докладывать это Зойке? Не хочу, и все. Тем более с сегодняшнего дня мне вообще ничего не понятно.

Глава IV. ЛЕТАЮЩИЙ АПЕЛЬСИН

Клим так мне и не позвонил. Я ждала до самого позднего вечера и мучилась: может, самой набрать их номер? Но гордость мне так и не позволила это сделать. Я проклинала себя за идиотизм. Ну, что меня дернуло ляпнуть Елизавете Павловне: мол, когда придет, пусть сам позвонит? Попрощалась бы просто с ней, и тогда имела бы полное моральное право вечером снова проверить, не пришел ли он. А так, что же я буду навязываться. Особенно обидно, если он давно уже дома и не хотел мне звонить.

В ту ночь мне долго не удавалось заснуть. Кажется, я наконец провалилась в сон, когда за окном уже щебетали птицы. Начало сентября — это ведь еще почти лето, и светает рано. Короче, я едва школу не проспала. Потому что будильник на автопилоте выключила, после чего продолжала дрыхнуть. Но потом все-таки проснулась. В самый последний момент. И в класс влетела одновременно со звонком.

— Тебя где носило? — тут же принялась расспрашивать Зойка. — Ждала тебя, ждала.

— Ты ждала, а я спала, — в рифму откликнулась я.

— Тетрадь, — потребовала она.

— Возьми.

Я пододвинула к ней тетрадь. Зойка, взглянув, разочарованно прошептала:

— И это все?

— Больше не получилось. — Я почему-то почувствовала себя виноватой. — Может, завтра побольше напишу.

Зойка нахмурилась:

— Такие, как ты, могут угробить любой замысел. Но ничего, Агата, сиди и не падай.

И Зойка бешено застрочила на чистой странице. По ее виду мне тут же сделалось ясно: вчера вечером или сегодня утром случилось нечто из ряда вон выходящее. «Может, это про Клима?» — пронеслось у меня в голове. И я зашептала ей на ухо:

— Слушай, потом допишешь, скажи пока хоть вкратце.

— Вкратце бесполезно, — и Зойка закрыла ладонью то, что ей уже удалось написать.

— Тогда не вкратце, — не отставала я.

— А не вкратце подождешь, пока допишу. Все равно теперь уже ничего не изменишь.

Вновь погрузившись в эпистолярное творчество, она обрекла меня на еще большие терзания. Разве можно так над человеком издеваться?

Но, к счастью, на сей раз процесс письменного самовыражения занял у нее не два урока, а всего пять минут. По-моему, ей самой не терпелось поделиться новостью.

— Читай, — пододвинула она ко мне тетрадку.

«Я сегодня пришла пораньше, а тебя все не было и не было. В результате я забежала в туалет. А потом слышу: туда заходят Танька Митичкина и Галька Попова. И громко так треплются. Угадай, о чем? О предстоящем дне рождения Митичкиной, на который приглашены... не догадываешься кто? Твой драгоценный Клим, а вместе с ним, конечно, этот хам Сидоров, Серега Винокур и Потемкин Артур. Представляешь, какая интересная компания. А вот Будка пролетел. Видимо, он у них не котируется. Прикинь, каково ему будет, когда он узнает. Он ведь в Таньку с младшей школы влюблен.

А из девчонок на этом славном торжестве будут присутствовать Галька Попова, Ирка Яблокова, какая-то Танькина подруга не из нашей школы, ну и, естественно, сама Танька. Как тебе нравится такой расклад? И ведь небось Клим не доложил тебе, что собирается идти к Митичкиной. Доложил или не доложил? Ответь. Тебе вообще-то удалось с ним поговорить?»

Я была настолько потрясена, что мне пришлось перечитать все написанное Зойкой.

— Ну, — не выдержала столь долгой паузы она. — Что скажешь?

Мне захотелось тоже повредничать. Тем более настроение располагало. И, сняв колпачок с ручки, я откликнулась:

— Не скажу, а напишу. Потерпишь.

И я написала: «Во-первых, Клим не мог ничего мне сказать, потому что мы так с ним еще и не поговорили. Ни вчера, ни, естественно, сегодня. А что касается самого дня рождения, Клим — свободный человек и волен ходить туда, куда ему хочется. Ведь и я часто хожу без него в гости. Странно, конечно, что они с Тимкой согласились пойти в одну компанию с Артуром. Ты ведь знаешь: они на дух его не переносят. Но, может, Митичкина их просто пригласила, а кто еще будет, не удосужилась объявить? Ой, Зойка, это ведь очень опасно. Клим-то, ладно, он сдержанный, но Тимура ты ведь знаешь. Увидит Потемкина — и с ходу в морду. Ну, а тогда и Климу придется вмешаться! Да они всю квартиру Митичкиных разнесут».

Зойка все это прочла через мое плечо. Поэтому, как только я написала последнюю фразу, дрожащим от волнения шепотом произнесла:

— В таком случае пускай обязательно идут. Очень даже хорошо. Так этой Митичкиной и надо.

Но мне показалось, она не все договаривает, ибо в действительности имеет в виду не только Митичкину.

— Писать будешь? — повернулась я к ней.

— Давай.

Она было потянула к себе тетрадь, но я в последний момент успела задержать ее руку:

— Погоди. У меня еще один вопрос.