Ответы: Об этике, искусстве, политике и экономике

Рэнд Айн

Как отличить друг от друга негодный сюжет, просто повествование и модернистский «роман» без повествования вообще?

Если автор неумело ведет последовательность событий к какому-то разрешению, вот только разрешиться подобным образом они не могут или разрешаются по случайности, это негодный сюжет.

Просто повествование - это некое развитие событий, не мотивированное целями или конфликтом персонажей. Иными словами, случайное развитие событий. Например, возьмем роман Синклера Льюиса (лучшего американского писателя натуралистической школы). Обычно у него истории интересные и не совсем бесформенные. Они чем-то начинаются и чем-то заканчиваются. Но каждая представляет собой развитие персонажей, которые проходят через определенные события

и делают определенные выводы, совершенствуясь или разрушаясь ментально. Его персонажи не определяют события и не преследуют конкретных целей. События отчасти зависят от их характера, который предстает уже сформированным, отчасти от социальной среды и от того, что случается с людьми вокруг них. Единственный персонаж Синклера Льюиса, который преследует какую-то цель, - это Эрроусмит, и это самая беспомощная из попыток Льюиса создать литературный образ. Даже в этом случае Льюис берет историю жизни и представляет ее отдельными кусочками: сначала отношения Эрроусмита с профессором; затем события на различных этапах его карьеры врача. Вот он женится, потом отправляется изучать какое-то заболевание. Затем по чистой случайности кто-то разбивает ампулу, и его жена умирает от инфекции. Эрроусмит переживает этот удар и продолжает борьбу как скромный незаметный труженик. Весь смысл - в создании литературного образа, а действия осуществляются персонажами так, как они видятся автору. У них нет ценностной ориентации. И ценности не определяют их жизнь. Господство характера над действием - вот основная предпосылка натуралистов. Действия не вытекают одно из другого, хотя некая связанность между ними имеется. Автор останавливается, как только ему покажется, что он достаточно описал характер персонажа, чтобы тот стал понятен вам. Это повествование, но не сюжет.

Что касается книг без повествования, взгляните на любой модернистский «роман» - мешанину событий, которые ничем не начинаются и ничем не заканчиваются. Если имеется какое-то развитие настроений и случайных происшествий, то ни одно из них не связано с другим. Они попросту заполняют страницы. Это даже не рассказ и не повесть. В натуралистических повествованиях есть какое-то действие. Персонажи не просто едят, спят и реагируют на происходящее. Но, если ничего не происходит (кроме как в мыслях), это не роман. Если нет событий, это не роман. А если это еще и невразумительная заумь (как нынешние «романы»), это вообще не литературное произведение - и даже не текст на английском языке [NFW 69].

Есть ли сюжет в вашем рассказе «Проще простого» [73] (The Simplest Thing in the World)? Если нет, чем он отличается от бессюжетных натуралистических или модернистских рассказов? Если рассказ вдохновляет читателя, не дает ли это оснований считать его романтическим, а не натуралистическим?

Конечно, он бессюжетный, насколько это вообще возможно для меня, поскольку это просто иллюстрация процесса психологического развития. Описан внутренний конфликт, а не действие. Генри Дорн сидит за столом, пытается писать и наконец приходит к выводу, что не может. Это не событие, потому что все это происходит у него в голове. Это не сюжетный рассказ.

73

Рэнд А. Романтический манифест.

«Проще простого» - на самом деле рассказ не романтический. Но и не натуралистический, если понимать его как пристальное сосредоточение на одном персонаже, таком как Бэббит или какой-то другой достоверный персонаж. Генри Дорн символизирует нечто большее. Он показан абстрактно, не как типичный пример литератора, пытающегося что-нибудь написать. Он типичное воплощение более широкой мысли, применимой к любой творческой деятельности. В этом смысле это и не натуралистический, и не романтический рассказ. Это просто рассказ, повествующий о единичном психологическом событии.

Сравните «Проще простого» с рассказами Джона О'Хары. Он написал много душераздирающих историй, проникнутых ощущением враждебности вселенной, обычно иллюстрирующих какой-либо отдельный аспект характера персонажа или психологического процесса или превращающих одно случайное происшествие в резюме всей жизни человека. Его рассказы выразительны и иногда решены в натуралистическом ключе. И уж точно не романтичны. Это целенаправленные психологические повествования. И мой рассказ «Проще простого» можно отнести к той же группе.

Разница между «Проще простого» и модернистской «повестью» заключается в том, что в первом есть цель и тема, и, когда тема раскрыта, рассказ заканчивается. Причиной вашей путаницы может быть то, что вы считаете модернизм одной из литературных школ. Поймите, модернистское сочинительство это не литература - буквально, - и никакой путаницы не будет. Но если вы утверждаете, что у моего рассказа есть определенная цель, а у модернистских сочинений ее нет, то вы сами себя опровергаете, поскольку любое сочинительство - если это литература– имеет какую-то цель. Натуралистические повести - это литература. Даже триллеры - литература, на самом низовом ее уровне. Но опустившись так низко, вы покидаете зону среднего уровня.

Если рассказ «Проще простого» вас вдохновляет, я благодарна вам за комплимент. Однако теперь вы покидаете эстетическое поле. Литературу (и искусство вообще) нельзя определить по тому, вдохновляет она или угнетает. Это побочный вопрос, связанный с ценностными установками читателя. Это вопрос философский, а не литературный. Возможно, вас мой рассказ вдохновляет в силу специфики ваших установок, а последователя детерминистского и коллективистского мировоззрения будет угнетать. Я могла бы написать несколько томов на тему, почему Гюго меня вдохновляет, а Толстой - нет, но к литературному анализу это не относится. Не путайте личную реакцию с воздействием литературных составляющих. Единственное, что можно сказать, это следующее: «Рассказ "Проще простого" отражает идеи, которые я разделяю, и достаточно хорошо написан, чтобы вдохновить меня». Но при литературном анализе следует принимать в расчет не саму идею и не вашу личную реакцию на нее, а лишь ее реализацию [NFW 69].

Имеют ли сюжет романы Яна Флеминга и Микки Спиллейна?

Возможно, мой ответ поразит вас с учетом моего восхищения Флемингом, но он пишет не сюжетные романы. Это последовательность событий и ответных действий. Они начинаются не с того, что Бонд должен чего-то добиться, а с его реакции на что-то. Некоторые его вещи построены лучше (т.е. они более цельны). «Мунрейкер», пожалуй ближе всего к цельному сюжету. Но большинство его романов - это просто цепочки захватывающих событий. Они удерживают ваш интерес главным образом потому, что вы не вполне понимаете, что происходит. Цель злодея обычно загадочна. Вы с напряжением следите, как Бонд выясняет, кто совершил злодеяние и для чего, и тогда история заканчивается. Это не развитие сюжета. Если род занятий Бонда влечет за собой череду происшествий - он куда-то едет, кто-то пытается взорвать его машину, он захватывает кого-то из «шестерок», который делится с ним загадочным намеком и умирает, это приводит его к следующему открытию и т.д., - то это развитие событий, но не сюжет.

К слову, многие хорошие детективы развиваются так же (и это не механическое развитие), т.е. действие инициирует злодей. (Исключением является мой сценарий «Подумай дважды» (Think Twice).) Если расследуется убийство, то сыщик включается в действие только потому, что кого-то убили; теперь он должен предпринимать какие-то шаги, чтобы раскрыть тайну и свершить правосудие. Лично мне не нравятся истории, в которых мотиватором выступает сторона зла. Но именно это господствует в сегодняшней литературе, такова наша культура. В условиях господства альтруистской морали это самое правдоподобное, поскольку если некто разделяет идеи альтруизма, он не способен создать конфликты между носителями добра.

Микки Спиллейн пишет гораздо топорнее Флеминга, но в его историях всегда есть сюжет, пусть даже нескладный (когда события не являются логически необходимыми, он задействует элемент совпадения). И всегда там есть определенная цель. В его лучших рассказах у Майка Хаммера есть личная заинтересованность: раскрыть смерть друга или одолеть конкретного преступника. На кону всегда стоит нечто личное, и в ходе последовательных событий (более или менее умело связанных друг с другом) Хаммер достигает цели [NFW 69].