Оверсайз. Прятки с миллионером
Шрифт:
– Мяу, – недовольно сказал Марик, массируя когтистыми лапами мою и без того помятую об подушку внешность.
– Ты на диете, – твердо сказала я, скидывая с себя хвостатого наглеца. Подтянула пижамные штанишки моего любимого размера оверсайз и почапала в кухню. Нещадно хотелось кофе. – Только сухой корм и вода. И не тряси хвостом, я тверда, как скала. Ну ладно, кусочек вареной трески. Но маленький. Ты понял? А мне двойной эспрессо. Нет, тройной, в одну посуду.
Я даже почти успела нажать кнопку на кофе-машине. Почти. Счастье было очень близко.
Но мироздание решило, что не судьба.
Телефон
– Груня, выручай. Если откажешься. Я не знаю, что с тобой сделаю, – ввинтился мне в ухо голос любимой подруги, которую я иногда, читай «очень часто» хочу придушить. – Я утоплюсь в ванной, а виновата будешь ты.
Этот разговор повторяется с завидным постоянством у нас. Разнятся только способы членовредительства. Три дня назад Туська собиралась сброситься с черешни, растущей в моем дворе.
– Чего ты хочешь? – спросила я, мысленно прощаясь с планами на день. Что-то захрустело над моей головой, наверное гильотина заскрипела, не иначе.
– Подстриги Гектора. Он душка. Я скину адрес на вайбер. Там работы на полчаса, а денег валом. Опять же для нашего салона реклама. Хозяин котофея в Форбсе не на последнем месте. Мы его в портфолио укажем. И потекет к нам благосостояние.
– Потечет, – на автомате поправила я. – А сама чего? – попыталась спасти ситуацию. Хотя уже знала, что это все равно, что пробовать договориться с гиеной. Бесперспективно и небезопасно. Хотя, эти милые животные легко поддаются дрессировке. А в Эфиопии их держат дома, как пушистых котят и очень даже радуются сему факту.
– Если я не схожу на это свидание, это будет апокалипсис, армагеддон, конец света, и все это одновременно. Там такой самец, хоть на выставку, ну деткаааа, – заныла подруга. – Грунечка, ну пожалуйста, ну что тебе стоит? Тем более, что Гектор лапочка и хозяин его, банкир Козлевич, ну просто душка. И заберешь себе двадцать процентов от выручки.
– Гектор перс?
– Экзот, ну Груш, ну сорок процентов. Кстати, фурминатор он ненавидит. Так что…
– Вешайся, – решительно сказала я. Стричь экзотов адский труд, а уж вычесывать без фурминатора просто безумие. И получасом там не отделаешься.
– Я не собиралась вообще-то, – хныкнула Туська.
– Ну топись, ты же вроде хотела. Знаешь что, я соглашусь, только если мне на голову свалится кусок неба, а это значит…
Только не вестись. Еще немного, и я впервые в жизни переборю эту нахалку. И буду как и собиралась пить «джюс» и смотреть дурацкие комедии
– Мяу, – донеслось из-под потолка. Раздался оглушительный треск. Через минуту на мою бедовую башку упало… небо. С громким ревом, оно превратилось в ходящую облезлыми боками живую ушанку, закогтившуюся в затылок острыми, как янычарские ятаганы.
– Не иначе все-таки тебе прилетело обломком небесной тверди, – радостно заголосила Туська. – Я знала, что ты не подведешь. Фургон у подъезда. Инструменты в кофре. Про речевки не забудь. И, кстати, клиент хотел стрижку «Лайон».
– Пятьдесят процентов, – прохрипела я, сдирая с головы обезумевшего от стресса Кошмаруса. – Плюс недельный отпуск и…
– Только бабосы, – хмыкнула нахалка.
– Согласна, – вздохнула я обреченно. Эх, если бы знать, что будет дальше. Я бы сама набрала ванную любимой подружке, даже пены бы ей набодяжила и резиновых уточек запустила.
Глава 2
Пикап взвыл ремнем, как раненый синий кит в период спаривания. За восемьсот километров, наверное слышно было нашу рабочую лошадку. Мне даже немного маньяка стало жаль. Бедный, для его деятельности наверное катастрофа лишиться слуха и зрения. Нервно хихикнув я включила радио и нажала на педаль газа.
«Имена Герман, Даниил, Денис, Макар. Несовместимы с этим чудесным женским именем».
Я прибавила звук и вырулила на покрытую рыжими хвойными иглами, поселковую дорогу.
– Через двадцать метров поверните направо, – приказал навигатор, противным женским голосом. Я вздохнула, вспомнив ждущего меня в холодильнике омара из «Мистера Крабса» – безумно дорогого, но невероятно вкусного ресторана. А я, вместо того, чтобы наслаждаться деликатесом под бокал «Спуманте», ношусь задрав хвост по дорогущему поселку. Но жадность меня снова сгубила. А еще чертов кусок штукатурки.
«Имя Аграфена давно забытое, и редко используемое. Но оно от этого не потеряло своего шарма. Девушкам с этим именем сегодня предстоит столкнуться с ложными обвинениями. День сулит неприятности, поэтому не стоит халатно относиться к предупреждениям вселенной. Аграфены, сегодня не стоит принимать в пищу ваше тотемное животное, носить одежду красного цвета и избегать украшений с лунным камнем, и конечно же держаться подальше от хвойных деревьев и всего, что с ними связано. Ваша Вангелия Светлая»
Найти бы эту Вангелию и надрать ее многоумный астрологический зад. Я со злостью стукнула по панели доисторического приемника. Надо же, прямо квинтэссенция моего сегодняшнего восторга, светлой радости и прочего счастья. Интересно. Почему мне так неудобно. Я поерзала на сиденье, все больше уверяясь, что сидеть мне не комфортно. Сунула руку под свою любимую, приключенчески-заточенную часть тела и всхлипнула от боли. На кончике пальца появилась капелька крови. Я не раздумывая сунула в рот раненый мизинец, с интересом разглядывая свалившийся на колени миниатюрный предмет в форме скарабея из белого металла, на длинной витой цепочке, украшенного кристаллами. Странными такими камушками, дымчато-перламутровыми, как лунный свет в ночи. На голове безделушки красовались два рубиново красных, выпуклых глаза.