Овертайм
Шрифт:
– Я не выйду!
– послышалось в напряженной тишине.
– Костя...
– она узнала его сразу. Даже не по голосу - по упрямым ноткам, прозвучавшим в нем. Маленький форвард, так напоминавший Таранова. Три недели его не было видно в клубе, а тут...
– Игоревна, ничего не получается, - устало протянул Всеволод Порфирьевич.
– Что ж делать? Этот не выходит, тренер трубку не берет, а я не могу всю ночь под дверью раздевалки стоять. Непорядок!
Бросив вопросительный взгляд на черный экран телевизора, Барская
– Я еду.
Сторож тут же рассыпался в благодарностях, но она не слушала - бросила телефон на кровать и принялась одеваться. Следовало поспешить, неизвестно, сколько времени мальчишка провел в прохладной раздевалке. Неизвестно, и что подвигло его на такую выходку. Собственные планы незаметно отошли на второй план. Хороший сон, никаких волнений или упрямый паренек, такой похожий своим характером на любимого мужчину - выбор оказался не на ее стороне.
Фиат завелся сразу. Стоило повернуть ключ в замке зажигания, как он заурчал, будто большой довольный кот. Настя на секунду прижалась лбом к кожаной оплетке руля. Вечер накануне важного события получался совсем не таким, каким она ожидала. Хоккей, мальчишка... Какой еще сюрприз может преподнести злодейка-судьба?..
***
Весь длинный коридор освещала только одна лампочка у входа. Охранник из экономии не стал включать основной свет. Лампочка мигала, грозясь вот-вот погаснуть, а два человека под ней растеряно собирались с мыслями.
– Всеволод Порфирьевич, вы идите к себе, - Настя поежилась, глядя в темноту.
– Я поговорю с ним сама. Один на один.
– Голубушка, Вы уж поговорите, - одобрительно прокряхтел старик.
– Я мешать не буду. Наговорился уже.
– Все будет хорошо.
– Да я уж надеюсь, а то ведь и родителей жалко, и я не на посту, - он с важным видом поправил на груди свой бейджик.
– Ладно. Ушел.
Как только сторож скрылся за поворотом, Барская поправила на плече сумку и направилась к раздевалке. Мысль о том, чем обычно заканчивались ее походы в раздевалки хоккеистов, заставила грустно улыбнуться.
– Костя, привет, - она негромко, чтобы не спугнуть, постучала в дверь.
– Это Анастасия Игоревна. Помнишь меня.
– Здравствуйте, - голос мальчика звучал тихо, настороженно.
– Кость, - Настя не представляла с чего начать.
– Сейчас уже ночь. Тебя, наверное, родители и бабушка ищут.
Ни слова в ответ.
– Может, ты откроешь двери, и мы поговорим?..
– Не открою!
– упрямо заявил паренек.
– Я отсюда никуда не пойду.
– Дружочек, но ведь так нельзя. Тренировка еще нескоро, а раздевалка холодная.
– Не надо за меня волноваться. Я самостоятельный, - он немного подумал и добавил.
– А еще у меня куртка теплая и варежки.
Насте стало не по себе. Маленький захватчик действительно был настроен серьезно. Куртка, варежки... Он готов был терпеть холод, только чтобы попасть
– Костя, за тебя столько людей волнуется. Даже сторож Всеволод Порфирьевич, а ему много лет. Наверное, как и твоей бабушке.
Мальчик и на этот раз не ответил. Было слышно, как он громко хлюпнул носом, и больше ни звука.
– Родители тебя тоже, наверняка, уже обыскались. Они ведь не знают, где ты. Я права?
– вслушалась.
– Если скажешь чей-нибудь номер телефона, я могу позвонить, успокоить. Костя?..
– Не надо ни с кем связываться!
– он стоял на своем, но теперь в голосе прорезалась злость. Такая же, какая бывала, когда кто-то из старших ребят сомневался в его хоккейных навыках.
– Ох, и как мне с тобой быть?
– тяжело вздохнула Настя. Простое пятиминутное дело на поверку оказалось гораздо сложнее.
Следовало что-то предпринять. Не ночевать же здесь, под дверью. С досадой глянув на часы, она вынула из сумочки мобильный телефон и набрала тренера. У того обязаны были находиться данные на каждого ученика. Требовалось как можно скорее сообщить о случившемся родственниками. Сам Костя ей теперь явно не помощник.
В трубке послышались длинные гудки, однако абонент не ответил. Настя все ждала-ждала, но тщетно. Целая минута прошла, а потом связь прервалась. Со вторым звонком случилось тоже самое. Все зря. После третьего женщина сдалась. Надежд на всегда пунктуального и внимательного Виктора Петровича не осталось. Проблема по-прежнему была на ней одной, и как ее решить, Барская не знала.
Открыть или выломать дверь - ни она, ни сторож не могли. Ждать до утра, оставив все как есть, казалось еще хуже. Оставалась полиция.
– Костя, если ты сейчас же не откроешь дверь, мне придется вызвать полицию, - Настя постаралась придать своему голосу как можно больше строгости.
– Они откроют дверь, но всем нам будет плохо.
– Полицию?.. Не надо! Пожалуйста, не надо полицию...
– уже совсем другим тоном проговорил мальчик.
– Тетя Настя, я вас очень прошу: не надо.
– Тогда открывай дверь!
– Я не могу...
– он грустно всхлипнул и отошел куда-то подальше от двери.
– Совсем не могу. Мне Виктора Петровича надо дождаться. Только он поймет.
– Поймет что?
– Вам не скажу, вы как они... А он хоккеист!
Более запутанного комментария он дать не мог. Кто такие "они" Барская решила даже не пытаться узнать.
– Значит, хоккеист...
– она задумчиво покрутила в руках телефон.
Из тех хоккеистов, которых она знала, не задумываясь, примчался бы только один. Другой знакомый хоккеист скорее всего будет долго грязно материться и, в конце концов, бросит трубку. Первый был в Канаде, а у второго - завтра игра. Бросив последний раз взгляд на закрытую дверь, Настя набрала Бориса.