Овертайм
Шрифт:
– Значит, дороги...
– глухой хлопок - ладошки ударили в грудь.
– Всего лишь дороги... Ну, конечно. Нагулялся в своей Канаде. Громовержец хренов.
– Тоже ревнуешь, да?
– и поцелуем заставил замолчать.
Настя вначале сопротивлялась, брыкалась под ним, норовя ударить. Боролась неистово, и откуда только силы взялись после долгого раунда сумасшедшего секса? Затихла лишь через минуту. Всхлипнув, обняла за плечи. Раскрыла рот, впуская язык. Капитулировала, и чуть не заплакала от нахлынувших эмоций.
– Тише, солнце, тише...
– поцелуи стали мягче, успокаивали.
–
– Погоди, - она не дала договорить.
– Дай мне вначале кое-что рассказать. Потом уж решишь, стоит ли ты продолжать свое признание.
– Опять усложняешь...
– Андрей нехотя повернулся на бок, приготовился слушать. Для себя он все решил. Еще до того, как очутился в кровати, да и вообще в этом доме. Она его. Точка, никаких больше вопросительных знаков. Этот урок он выучил на "отлично". Осталось справиться с горсткой невероятно живучих тараканов в голове у любимой женщины, и жизнь, можно считать, удалась. Теперь пусть говорит.
***
"Самое сложное - начать, потом будет проще!" - успокаивала себя Настя, только начать по-прежнему было страшно. Условия ее сделки с дядей не изменились: Андрей сможет продолжить игру, только если она останется здесь. В прошлый раз она приняла решение за двоих, нынче уберечь любимого от выбора не удастся. Зря он вернулся.
– Я часто вспоминаю день нашей первой встречи, - Настя закрыла глаза, отправляясь в прошлое.
– Ты был такой хмурый и злой. В нелепой шапке, и при этом самый красивый мужчина из всех, кого я встречала. Бог грома и молний. Да-да! Ты был именно таким. И скажи мне тогда кто-нибудь, что мы станем близки, я бы рассмеялась.
– Это с чего бы?
– Таранов по-хозяйски похлопал ее по мягкому месту.
– Чем плоха моя кандидатура, мэм?
– Неисправимый ты, - перехватив его руку, продолжила: - Андрей, я до тебя и не представляла, что смогу ощутить себя нормальной, полноценной, что ли... Не знала, что можно не лгать и не скрываться. У нас все получалось... Нелегко, но естественно. Что в кровати, что так, в быту.
Мужчина под боком выжидал. Все сказанное полностью противоречило той чуши, что выслушал при расставании. Пахло грязной игрой, и Настя явно играла в нее не по своей воле.
– В какой-то момент я даже забыла о том, кто мы, - она сжала его ладонь и притянула к своей груди. К сердцу.
– А потом начался Чемпионат мира, и все вернулось на круги своя.
Пауза. Последние секунды перед тем, как все раскроется.
– Говори, - поторопил Андрей.
– Что бы ты выбрал между своим счастьем и счастьем самого дорогого для себя человека?
– Настя, не говори загадками.
– Для меня это тоже было загадкой. Две взаимоисключающие возможности.
– Облизала пересохшие губы и продолжила: - Я должна была выбрать: позволить твоей мечте сбыться или привязать тебя к себе, надеясь, что смогу когда-нибудь возместить упущенную возможность. НХЛ или... Или вот это.
Мужская ладонь сжалась в кулак. Тело за спиной окаменело.
– Приглашение играть...
– все становилось на свои места. Ярость захлестывала с головой.
– Оно как-то связанно с тобой?
– Вначале тебе предложили играть, затем мне - оставить тебя и...
– Кто?
–
– Какая сволочь посмела?..
– его не интересовало "зачем" и "как". Лишь имя. Цель, которую предстоит уничтожить, стереть с лица земли за то, что посчитал себя вправе вмешиваться в его жизнь.
– Хотя, не надо. Я, кажется, знаю. Старый сукин сын.
Объятия стали еще крепче. Дыхание над ухом более рваным. От страха Насте захотелось свернуться калачиком, спрятав голову. Но Таранов держал. Как инквизитор, поймавший, наконец, беглянку-ведьму.
– Черт, - Андрей едва слышно выругался.
– Но как ты могла пойти у него на поводу? Настя, твою ж мать... Ты за кого меня принимаешь?
– Пусти!
– она, что было сил, дернулась из объятий. Слезы брызнули из глаз.
– Пусти меня!
– Ага. Сейчас. Разбежался, - все тем же злым тоном выпалил Таранов, наваливаясь на нее всем телом.
– Не тро-о-о-гай меня...
– губы дрожали.
– Я тебя сейчас так "оттрогаю" - как звать себя, забудешь!
– а у самого перед глазами пелена. Ярость такая, что хоть головой о стену бейся. Счастье Барского, что он сейчас далеко. Иначе не пережил бы.
– Андрей... Милый, любимый, родной мой...
– прошептала Настя, захлебывалась от слез.
– Я не могла иначе. Не могла. Прости меня...
– Это же идиотизм!
– Знаю, но я так тебя...
Андрей сжал зубы, чтобы не взреветь. Сердце рвалось на куски. "О чем она говорит? Как вообще додумалась до такого?" - вопросы ослепительными вспышками взрывались в голове. Бешено хотелось сломать что-нибудь, разбить вдребезги, выпустить пар, но под ним, обливаясь слезами, дрожала любимая женщина. Это меняло все. Сломался сам. Прижался губами к соленым губам и, издыхая от бессилия, принялся доказывать, что она на самом деле для него значит. Нежными поцелуями, искренними словами и медленными, томительными движениями. Оголился всей душой. Как никогда и ни перед кем.
Глава 36. Время платить по счетам
Настя потянулась, сощурив глаза от яркого солнечного света. Ладошки коснулись изголовья кровати, по привычке звонко хлопнули о деревянную панель. Конец сну.
– Блин...
– события прошедшей ночи внезапно вспыхнули в памяти. Поворот направо, поворот налево, будто Таранов мог прятаться за шторкой. Никого. Только смятая подушка рядом и приятная, тянущая боль пониже живота.
– Что я наделала?..
Нервный смешок сам сорвался с губ. Вроде, и не до смеха, но психике до важности момента не было никакого дела. Эту ночь она провела с Андреем. Все было как прежде и даже лучше. Он не забыл, не стал чужим. Он ее. Нежданное счастье, и только навязчивая тревога за предстоящий выбор любимого острыми коготками царапала душу, мешая поверить в чудо.
***
– Ну, все, - Андрей выключил плиту и взял первую тарелку.
– Теперь можно давиться.
Мальчишка, стоявший рядом, задумчиво посмотрел на странное варево, но, рассудив, что Тор плохого не предложит, не стал отказываться от своей порции.