Овидий в изгнании
Шрифт:
— Это когда будет к чему прикладывать, — резонно напомнил средний. — А пока что — готический парк, искусственные руины.
— Нощный вран на нырищи, — добавил старший.
— И тишина, — заключил младший.
— Еще кандидатуры в помощь романисту есть у присутствующих? Нет? В таком случае я сбегаю на восьмой, к Ивану Петровичу, — решил средний сантехник. — Если из школы он уже вернулся.
— Иди, — проводили его. — И повежливей там.
Ивану Петровичу меж тем было плохо.
«Вам, Иван Петрович, надо на разряд подавать, — сказал ему директор. — А как у вас с региональным компонентом?» — «Плохо у меня с компонентом», — подавленно сказал Иван Петрович. «Ну что вы, Иван Петрович, в самом деле, мы же вас знаем как творчески работающего педагога… Форсируйте этот момент. И открытый урок дайте». — «По компоненту?» — «Безусловно. И не затягивайте с этим. А то у людей создается негативное впечатление». Напуганный беседой, Иван Петрович не стал уточнять, кто эти люди. По дороге домой он в киоске «Роспечати» купил за пятьдесят
Там содержалось буквально следующее.
ПОЛНАЯ ПОГИБЕЛЬ
Поздней осенью кто-то постучал в окно деду Пахомычу. Когда дед подошел к окну, через форточку выстрелили ему в голову. Дед Пахомыч был честный и не боялся умирать, и поэтому умер. Труп его тихо лежал ногами к окну, серому от дождя и тоски. Он не тлел, а день ото дня наливался исподволь какой-то застенчивой красотой, вдоль которой неподготовленный глаз скользил, ничего такого в ней не находя. Неизвестный таракан угнездился в левом ухе старика Пахомыча, вывесил желтые занавески на барабанную перепонку, и в ухе стало тепло и уютно, как в родительском доме, которого таракан не помнил, потому что был сирота, его отец был прусак, полный геральдических пережитков, и окончательно погиб при Седане. Когда наступала непогода и холодный ветер завывал у Пахомыча в ноздре, таракан плакал от печали и общей неустроенности житья в проходной квартире и, совсем сжившись со стариком Пахомычем, шептал ему в перепонку разные слова сомнения и жалости, веря, что дед слышит его и молча печалится. Так жили они вдвоем, оба одинокие, а за маленьким окном качались деревянные сосны и дубы. Что-то затаенно шуршало за печкою, но в комнату не шло: «Боится нас», — решил таракан, и его слабая грудь полнилась сознанием гордости. Ступали ходики на масляно-желтой стене, хотя кукушка забыла человеческие числа и только выла на луну. Круглая луна — она вдруг раздобрела после смерти Пахомыча, державшего ее в строгости, и почти не бывала месяцем, разве в очень голодный год, — с желтым сияньем вплывала в окно, заговорщицки подмигивала, скалилась. В селе хотели ее убить, потому что она резала овец, но всё жалели скинуться для нее на серебряную пулю, каждый умелец хотел взять ее простой, не в силах удержаться от соблазнительной думы, что он один тут совершает коллективный подвиг противостояния, имея шанс дожить до прихода неистребимой славы. Таракан не любил луны. Ему было тесно жить, а она словно смеялась над ним безмолвным смехом своего сияния. От нее ему снились видения, в них вещи приходили со своим сквозняком, как будто нося при себе открытую форточку, а когда уходили, сквозняк оставался без них и вился по кругу, замечая впереди свой путь по взъерошенному мусору. Он видел женщину, которая помогала другим женщинам рожать, она вкладывала роженице в ноздрю монету пять копеек, и та далеко выпрастывала шумное бремя. Равнодушная ласка выражалась на ее лице, всегда смотревшем анфас, в одной руке она несла двойной морской узел, а когда шла вдоль болота, из ее увязающих лодыжек выклевывались острые березовые листочки. Таракан не знал, достоин ли он таких видений или это попало ему в голову случайно. Когда приходила зима и не скошенная два года назад рожь прозрачно чернела на солнце, луну поутру примораживало у проруби на речке, где она заходила, и бабы, приходившие стирать белье, били ее вальками. Тогда кукушка, притаившись в глубоком механизме, глухо рычала от свирепости к темным бабам, а таракан пел обрадованную кантилену, топорща длинный ус. Пахомыч слышал все, но смирялся, потому что был мертвый. Ему не положено было ничего.
Да и я, человек в этих местах проходящий, — разве я не вплетен цепкой нитью в их сюжет? Хоть и казенная надобность привела меня сюда, заставляя переворачивать замшелые камни, отдергивая руки от сколопендр, и искать чего-то нужного в ухающей плоти болот, — разве и я не виновен отчасти в их неутомимых проделках, хоть вовсе не я стрелял в окошко Пахомычу? Что же мне делать, чтобы проходить по действующему миру органически, а не как нож через кисель? Никто не скажет, лишь молоком напоят и перекрестят в путь, — а на геологической карте таких сведений отродясь не давалось.
Иван Петрович посидел с задумчивым видом, прихлебывая чаю из стакана, а потом, страдая, достал общую тетрадь и принялся сочинять план урока по рассказу Ю. Прасковича. Потратив на это часа полтора, в течение которых он претерпел нечеловеческие муки, пытаясь сконцентрироваться на выполнении тактических целей и обучающих задач, он наконец отложил ручку и проглядел получившееся, как диспозицию баталии, которая обещает быть кровопролитной.
«Слушать другого, ухо свое подставляя ему…»
Урок по рассказу Ю. Прасковича «Полная погибель»
Цели:
– подвести детей к осознанию того, как важно быть внимательным к окружающему нас миру;
– познакомить со способами выражения авторского отношения к персонажу произведения;
– вызвать желание обсудить прочитанное;
– продолжить выработку умения развивать свои мысли посредством беседы, диспута, ответов на вопросы, выражать логическое отношение к происходящему.
Основная идея урока:
– Деятельное сострадание является выражением истинного уважения и к другому человеку, и к самому себе.
Оборудование урока:
– иллюстрации детей к притче «Полная погибель».
Методические приемы:
– слово учителя, эвристическая беседа, чтение эпизодов вслух, представление иллюстраций, работа над закреплением понятия о притче, самостоятельная работа над афоризмами, словарная работа.
Предварительная подготовка к уроку.
1. Прочитать рассказ Ю. Прасковича «Полная погибель» и другие рассказы по выбору учащихся.
2. Индивидуально-групповые задания: иллюстрации к рассказу «Полная погибель», ответы на вопросы, выразительное чтение эпизодов.
Эпиграфы к уроку:
По жизни ты без людей не пройдешь,
Не сдюжишь один на земле. С. Неомухо (современный местный поэт)
Я всегда хотел, чтобы что-то для других открылось. Ю. Праскович
Основной вопрос урока:
Какие нравственные заповеди оставил Ю. Праскович потомкам в своём рассказе «Полная погибель»?
Ход урока
Звучит песня В. Шаинского на слова М. Танича «На дальней станции сойду» в исполнении ВИА «Пламя» (негромко).
Слово учителя. Сегодня у нас, дети, с вами урок-торжество и, хотелось бы верить, урок-проникновение. Торжество потому, что нельзя буднично, как бы в суматохе дней говорить о настоящем писателе, который одновременно служит твоим земляком. Проникновение потому, что рассказ, над которым мы будем работать сегодня, — это нравственная заповедь Ю. Прасковича. Цель нашего урока — попытаться понять эту заповедь, основываясь на осмысленном чтении рассказа и глубоком, подготовленном разговоре о прочитанном.
Знаете, ребята, что совершать проникновение — это увлекательнейшее занятие. Человечество за историю своего существования много куда проникло: на разные континенты, острова, в жизнь древних цивилизаций, звезд, в различные законы природы, новые виды минералов и многого-многого другого… Столько всего уже было, что, кажется, что на долю современного человека совсем ничего не осталось.
Вы тоже так думаете? Может быть, есть еще тайны, которые нам предстоят? Интересно, а вы в своей жизни сделали хотя бы маленькие проникновения? Если да, расскажите о них.
(Ответная реакция детей на поставленные вопросы)
Вот видите, даже сейчас, если постараться, можно что-то открыть очень важное. Об этих простых, но мудрых обнаружениях повествует Юлий Праскович под названием «Полная погибель». Дома вы внимательно прочитали, и на уроке постараемся понять, о чем там речь.
К сегодняшнему уроку мы собирали материал усилиями четырёх групп: «инсектологов», «лингвистов», «эстетов», «поисковиков». У всех групп были конкретные задания, большая часть которых представлена на стенде «Добрый путь готовящимся к уроку». Но одно задание у каждой группы тайное: нужно было нарисовать иллюстрацию к конкретному эпизоду рассказа. (Каждая группа демонстрирует свой рисунок, ребята ищут соответствующий фрагмент повествования, дети выразительно читают его. Потом учитель показывает символический рисунок таракана в ухе и задаёт вопрос: «С каким фрагментом рассказа соотносится этот рисунок?»).