Озарение: история Пробужденного
Шрифт:
У тебя уже не будет жизни в настоящем – только в будущем... Ты еще так молод, у тебя все еще может быть по-другому.
– Ты разочарован своей жизнью, отец?
– С тобой просто невозможно разговаривать, – проворчал я. – Ты задаешь такие вопросы... Но я отвечу тебе: самое ужасное это то, когда приходит разочарование. И мне не хотелось бы, чтобы оно посетило тебя, – сказал я мрачно. – Ты мне веришь?
– Да, отец... – уже спокойно ответил сын.
– Давай договоримся так: не будем спешить, ладно! – миролюбиво произнес я. – Заканчивай общий курс подготовки, а потом
Сын немного подумал, молча кивнув в знак согласия, и мы пожали друг другу руки.
– Окей!
У двери он остановился. Повернулся ко мне, приложил левую руку к груди и сказал: «Ом-Рам», – и сделал ритуальный поклон.
– Ом-Рам, – ответил ему я.
Сын вышел из кабинета.
«Как мне теперь сказать об этом Нике – ума не приложу...»
После ужина я задержался в гостиной, намереваясь поговорить с Ники. Я начал разговор издалека. Признаюсь, это было еще сложнее, чем я ожидал. Ее реакция последовала незамедлительно:
– Что ты сказал? – испугалась она. – К этому дикарю! Это же не человек! Посмотри на его взгляд – разрежет человека пополам и не моргнет! И ты хочешь, чтобы наш сын, наш Олежка... Нет! И еще раз нет! Разговор окончен! – и она поднялась к себе в комнату.
«Может, и правда, это уже слишком!» – заговорил во мне один голос.
«Разве это не достойный путь взрослого мужчины?» – сказал другой.
«Да, – вмешался я в диалог своего разума, – мы легко и умно рассуждаем о судьбах других, но когда это коснулось нашего, близкого, родного и дорогого человека – здесь наша философия куда-то пропадает...»
День рождения
Утром, уезжая на работу и уже сидя в машине, Ника загадочно посмотрела на меня, бросив напоследок: «Ты не забыл, завтра у нас праздник?»
– Как я мог забыть такой праздник, – спохватился я, но не подал вида, что не сразу понял, о чем она говорит.
– Ты в курсе, какой у нас завтра праздник? – спросил я у сына, войдя в дом.
– Само собой, – ответил сын. – Разве можно забыть такой праздник? Я уже и цветы купил. А ты что купил?
– В том-то и дело, что я еще в раздумье.
– Я привез маме из Индии шикарное сари, когда летом туда по обмену опытом ездил.
К этому времени я уже успел сообразить, что «большой праздник» – это день рождения жены. В правильности выбранного подарка я долго не сомневался – решил подарить ей талисман, привезенный тоже из Индии. По оценкам ювелира, он превышает годовой бюджет небольшой страны, но ценен он был и как «хранитель». «Глаз Будды» – это всевидящее око хранит и защищает его обитателя.
«Как же иначе! – рассуждал я. – Это именно то, что нужно – талисман!»
– Как думаешь, мама наденет сари в день рождения?
– Думаю, что я ее уговорю. Это так красиво, она будет выглядеть в нем как настоящая богиня Бодхисаттва.
Мы попрощались с сыном, и я поднялся в кабинет. Достал из сейфа драгоценный подарок, чтобы еще раз им полюбоваться.
Настал день праздника. С утра в доме звучали восточные мотивы, в бассейне и на плитке двора были рассыпаны ароматные лепестки роз, в комнате курились ароматические свечи. Гости стали прибывать уже к обеду. Все, конечно же, восхищались организацией праздника. Это заслуга Олега.
Последним прибыл Учитель Олега – Озаренный, он был подчеркнуто учтив и вежлив. Он был в сопровождении своего бультерьера по кличке Сандра с золотой цепочкой и медальоном за I место в показательных выступлениях на выставке. Собака следовала за хозяином, оглядывая присутствующих пронзительным взглядом и поводя ушами, как антеннами.
– Давно, давно ждем!.. – поспешил я к нему навстречу. – Ом-Рам! – приветствовал я его, ритуально приложив руки к груди и поклонившись.
– Мира и Света этому дому! – приветствовал хозяев и гостей Озаренный.
Одет он был во все черное, длинные седые волосы были завязаны сзади в пучок.
Гостей пригласили к столу.
Все расселись по местам и стали скандировать: «Ни-ки! Ни-ки! Ни-ки!». Взгляды гостей были устремлены на украшенную цветами лестницу, по которой должна была спустится виновница торжества.
Я огляделся, ища взглядом Озаренного, но за столом его не было. Он стоял в гостиной с моим сыном. Я перевел взгляд на лестницу. По ней в ослепительно-белом сари спускалась сияющая от счастья Ники. Гости хлопали в ладоши и продолжали скандировать ее имя. Она действительно напоминала индийскую богиню. Мой сын уговорил ее все-таки надеть сари. Мне всегда нравилась в ней непредсказуемость. Когда она была уже на последней ступеньке, Олег с огромным букетом бардовых роз подошел к ней и, встав на колено, дотронулся рукой до ее стопы. Воцарилась тишина, которую нарушил сын.
– Прости меня, мама, за ту выходку в аэропорту, я был глуп и смешон.
Его слова и поведение взволновали ее.
– Что ты делаешь?! Олег, сейчас же встань!
– Я не встану, пока ты меня не простишь.
– Я давно уже все забыла, – торопливо сказала она.
Он поднялся, вручил цветы, поцеловал ее в щеку:
– С днем рождения, мама!
Гости захлопали в ладоши с возгласами: «Ура! Браво! Браво!»
Настала и моя очередь поздравить именинницу. Провожая ее к праздничному столу и усаживая на почетное место, я наклонился и шепнул ей на ухо:
– Ты сегодня необыкновенно красива, и сари тебе очень идет.
Чувство радости переполняло ее душу, и глаза ее стали влажными от слез благодарности. Гости шумно разговаривали, веселились, пили за здоровье именинницы.
Я подошел к Озаренному, который в сторонке наблюдал за гостями. Сандра с торчащими ушами и большими глазами, словно изваяние, сидела на стуле подле него.
– Нина Васильевна – настоящая Бодхисаттва, – сказал, улыбаясь, Озаренный.
Я заметил на его левой щеке чуть заметный шрам. Он рассказал, что получил его от своего наставника, будучи еще учеником в монастыре, в котором проживал и получал духовное воспитание. Тут я вспомнил о шраме моего партнера по бизнесу Семена Рогачева, у которого он также красовался на левой щеке. И вспомнил слова Анастасии.