Озаренные целью. Жажда свободы. Том 2

Газиев Георгий

– Вставай ученик, рабочая смена закончена, – вдруг раздался неожиданный мягкий голос Виктории.

Като открыл свои зенки и не поверил. Было уже темно, и снова горели расставленные светильники. Отчетливо слышался и настырный гул на улице, шел проливной дождь. Как только курсант опустился “с небес на землю”, то сразу же схватился за живот, который стянуло от жуткого голода. Виктория по опыту знала возможные напасти организма и предугадала его потребности. В одной руке она держала стакан с водой, а в другой кусочек хлеба. Чешуа с радостью

принял эти дары.

– Это божественно, я так еще никогда не радовался обычной воде и хлебушку, спасибо большое, ты моя спасительница. – Сказал курсант и чуть ли не за один укус съел толстую корочку.

– Я знала, что ты не ел и не пил уже миллион лет. Так что всегда, пожалуйста, – с кроткой улыбкой сделала она легкий поклон, махнув воздушным пучком кудрявых волос.

– Сколько же я просидел? Мне показалось часа два максимум… – удивился Чешуа, смахивая рукавом со рта намокшие крошки.

– Хах, восемь, как тебе?

– Твою же мать! Ой, извиняюсь. Время текло для меня в медитации совершенно иначе. Какие потрясающие ощущения, класс, я в восторге! Не учитывая, конечно, тот факт, что я просидел весь день, но никаких ручьев так и не обнаружил.

Виктория весьма приятно удивилась, когда увидела, что курсант был бодр и энергичен, позитивен и воодушевлен. Джет предупредил, что Каткема немного хандрил, и она настроилась принимать негатив.

– Да, тоже помню, как мастер учил меня ощущать потоки. Только, насколько я припоминаю, за несколько дней управилась. Не отчаивайся, всё получится, – подбодрила его Виктория, и они ударились кулачками.

– Конечно, сравнения с другими людьми меня частенько коробят,– признался Чешуа, заметив в противоположном конце зала остальных – ребята таскали тарелки, столовые приборы и коврики. Дверь, куда они ходили, хлопала и открывала проход в комнатку, горящую ярким желтым светом. Он будто играл длинными линиями по всему холлу и зазывал к себе.

– Не стоит уделять результатам других слишком много внимания, у каждого свой уникальный путь.

Каткема кротко улыбнулся. Ему хотелось услышать что-нибудь подобного толка.

– Вообще, я ни капельки не расстроился, наоборот, на душе стало очень даже тепло. Впервые такое чудесное состояние, никаких вредных и надоедающих мыслей, только спокойствие и блаженное умиротворение. – Радостно объявил Чешуа.

Он чувствовал себя превосходно, все органы чувств работали на двести процентов, каждый его вдох, выдох отчетливо ощущались, зрение отлично фокусировалось на предметах, а уши на звуках. Мир играл новыми красками, на которые хотелось обращать внимание и от которых хотелось получать удовольствие.

– Я вижу, так держать. Но отдых и эмоциональная разгрузка в кругу людей тоже необходимы, как и, конечно же, еда. Сейчас мы собираемся ужинать, присоединяйся, а то совсем оголодал, там моя любовь такую вкуснятину приготовил, обалдеть можно.

Каткема прошел за всеми и очутился в небольшой деревянной комнатке без окон. В ней стояла огромная печь, выложенная из красного кирпича, который стал темным на перекрытии из-за копоти. Нуриман жарил на тлеющих углях баранью ногу, постоянно прокручивая на вертеле и давая мясу обволакиваться в собственном соку. Вокруг печи полукругом были разложены коврики и большие подушки, на которых расселись Джет и Юри. В углу комнаты Виктория принялась из котелка раскладывать по тарелкам гороховую похлебку вперемешку с тушеными овощами. Ароматный пар, столпами вздымающийся вверх, быстро распространился по комнате. Перед ним Като точно никак не мог устоять. Джет радостно встретил новоприбывшего, а Юри отвернулась. Она все сжимала в руках маленький вязаный мешочек-антистресс.

– Как я понимаю, ручьев и близко не ощутил? – Заботливо спросил Джет.

– Да, безрезультатно, так и не удалось соединить ниточками ментальное и материальное. Мне всегда говорили, что учусь я медленно. – Чешуа неосознанно тянулся к Виктории, которая начала разливать похлебку в его тарелку.

Нуриман же не смог торжественно встретить Каткему, так как был очень увлечен процессом и заворожен ярким, гипнотизирующим тлением белых угольков

– Сколько же рамок ты сам себе наставил… они определенно мешают тебе двигаться вперед.

– Ну, так это правда, по опыту знаю, – оправдывался курсант, хватаясь за живот.

– Все потому, что тебе давно вбили в голову, что ты трудно обучаемый… Като, ты просто не заметил, как начал жить деструктивными, навязанными парадигмами. Потребуется время, чтобы от них избавиться.

– Да всё нормально, зато я всегда выделялся настойчивостью и упорством, даже с этими двумя особенностями можно далеко уйти. – Решил не падать духом Каткема, натянув улыбку от уха до уха.

– Правильно говоришь, молодчина!

Джет заметил, что медитация благотворно повлияла на курсанта, может даже спасла его психическое здоровье.

– Какое же наслаждение я получил от спокойствия, даже сейчас под эффектом, – спокойно ответил Каткема.

– Я рад, чрезвычайно рад, что ты не унываешь.

Они хлопнулись ладошками и пожали руки. Виктория, попробовав с ложечки блюдо на вкус, начала раздавать порции, предупреждая, что они были очень горячими. Каткема жадно схватил свою порцию, крикнул и скорее поставил ее на стол, чуть не ошпарив руки.

– Я же предупредила, горячо! – Заявила Вик, без остановки помешивая котелок и добавляя соль.

– Так ребята же руками взяли спокойно, вот и я решился.

– Черт забылась совсем, мы используем силу потоков, чтобы не обжечься. Вот, держи полотенце.

Ребята расселись и начали хлюпать с ложечек. Нуриман подозвал к себе Юри, чтобы она помогла ему нарезать мясо, которое пора было нарезать и подать к столу, точнее к ковру. Восточница нехотя встала, хотя не подала вида недовольства. Она не любила заниматься бытовыми делами, считала это унизительным для истинного воина.