Озаренные целью. Жажда свободы. Том 2
Шрифт:
Чешуа остолбенел, сейчас ему говорили те самые важные слова, которые навсегда изменят его жизнь.
– Преданно занимаясь любимым делом, при котором не замечаешь бегущее время, в которое вкладываешь всю душу, ты непроизвольно рано или поздно достигнешь высот. А даже если нет, то какая разница? Все равно, удовольствие, полученное в процессе работы, дороже всяческих побед. И еще хочу кое-что добавить, Като, пойми, что приверженность любимым делам не должна отвергать остальные чудеса жизни. Иначе снова появятся блоки, снова закрытость, снова полумертвое состояние. А ведь жизнь – это отклик на все живое. – Очень старательно и красноречиво распиналась
Курсант, молча, одобрительно кивнул. В нем вновь начали появляться силы. Потухающие угли несколько раз вспыхнули малиновым цветом.
– Несмотря на то, что большинство учащихся постоянно жалуются на “тяжелую” жизнь, вспомни, чем они занимаются в свободное время. То же касается и всех остальных жителей. Думаешь, как они на самом деле себя ощущают, постоянно заливая образовавшиеся пустоты алкоголем или чем похуже.
– Дерьмово, это больше похоже на тупое существование, нежели на полноценную жизнь.
– Я жила в том мире и отлично помню, как она проносится. Система так построена, чтобы сделать из человека исполнителя, который будет, не жалея себя, отдавать и прожигать жизнь. Системе плевать на твое душевное благополучие и счастье. Поэтому практически все жители города пашут на ненавистных работах от выходных до выходных, желая наконец-то вырваться на отпуск. Люди насильно попадают в убийственную рутину, в которой радоваться жизни практически нереально. Никого не обучают, как совладать с собственным умом, отсюда и происходит вечное страдание. Зато такой народ послушный и трусливый, им гораздо проще управлять и манипулировать. У нас сейчас проходит эпоха, когда материальные блага добываются проще всего, но можно ли назвать современное поколение самым счастливым? Конечно же, нет. Скажи, разве это справедливо? – С очень серьезным лицом продолжала Вик, скрестив пальцы за спиной.
– Нет… нихрена. Ты полностью права. Да… так и есть… – говорил себе под нос курсант, внимающий новую мудрость, – В нашем полисе, хотя и не только в нем, во всем мировом укладе, человеку как будто не дают достичь внутреннего благополучия… потому что ты уже с рождения обязан служить городу… обязан гнаться за идеалом, потому что сам по себе ты якобы нихрена не стоишь. А будешь противиться, тебя тут же осудят и засмеют. Видимо, вы правы, наследие Хамару и Зоку преобразовалось в нестабильный синтез, который и сделал современную жизнь такой двоякой.
– Никто не обещал, что Вселенная будет тебе угождать полностью во всем, мой дорогой. Людям знакомо разочарование. Они проигрывали и думают, что жизнь несправедлива, оттого и бесятся, когда видят, что кто-то другой осмелился бросить вызов обществу и, несмотря ни на что, добиваться своего. Нужно развивать в себе внутреннюю свободу, чтобы не проломиться под их чудовищным напором. Но знай, Като, она придет. При постоянно перешагивании через себя, через свои страхи, она придет. Порой будет казаться, якобы весь мир идет против тебя, что он пытается тебя сломить, сказать, что ты не прав, а руки захотят опуститься… – продолжала все с большим и большим напором Виктория.
Остальные Хамару тоже зарядились невероятным энтузиазмом, а Като замер, его сердце билось, как бешеное.
– Хах! Расслабься! Я просто шучу над тобой. Мои последние фразы часто используют люди, которые считают жизнь жестокой борьбой. Наше учение, на самом деле, учит людей осознанности и понимаю того, что в этом мире события никогда не будут полностью удовлетворять твоим желаниям. Ведь если все будет по-твоему, что же останется делать мне? На внешние события действует слишком много факторов, и все эти несостыковки совершенно нормальны, более того, они прекрасны. Ведь всегда же интереснее смотреть фильм, когда сюжет в нем совершенно непредсказуемый. За свое внутреннее благоустройство Хамару привыкли отвечать сами. Ничего извне не должно его изменять без нашего разрешения. Главное – это всегда оставаться преданным своему делу и не сворачивать с пути. – Закончила Виктория, после чего наступила полная тишина.
Курсант собирался с мыслями, потоки жизни, посланные всем братством, начали свою работу в его голове. Прошло еще десять минут в полной тишине, в которой угли медленно теряли свечение, а редкие огоньки вспыхивали при попадании на костер капель жира с мяса. Это была интригующая, благодатная тишина.
– Я… я рад, что попал к вам ребята, спасибо. Вы вытащили меня из омута, в котором я бессмысленно существовал. Честно сказать, в глубине души мне всегда хотелось сбежать от прежнего образа жизни. Однако меня все еще пробирает тоска по дому и трясет от горя… но хочу сказать вам одно: хоть вы и те еще чудики, но всё равно, вы в сотни раз добрее и достойнее тех, с кем мне приходилось иметь дело раньше. Я совершил много всяких глупостей и неверных шагов, вредил людям и того больше… возможно, жизнь дала мне шанс все исправить. Для меня – огромная честь, видеть вас моими наставниками на этом верном пути.
Лица всех сидящих заискрились счастьем и добротой, слова Като прогрели душу каждого. Даже Юри стало стыдно за ее утренние выходки. Но особенно был рад Джет, который очень боялся, что курсант не будет уживаться с ними. Настали минуты тишины, Хамару глядели на багряные угли и расслаблялись.
Их посиделки продолжались, Нуриман размахивал картонной пластиной над углями, чтобы свечение продолжалось, Виктория вскипятила чайник и разлила всем восточный зеленый чай. Хлюпая по глоточкам согревающий лиственный отвар, Като разобщался на самые разные темы, в особенности у него интересовались новыми технологиями и инновациями в городе. Много и Нуриман поведал забавных историй. Оказалось, что они с Викторией прибыли сюда намного позже остальных, обосновались в убежище всего четыре года назад, но о своем прошлом не хотели ничего вспоминать. Говорили, что старая жизнь осталась за стенами банного комплекса, и посоветовали сделать тоже самое и Каткеме.
– Чем вы занимаетесь, когда вдоволь натренировались и заучились? – Спросил Като, глотнув ароматный чай.
– Сложно найти время на такие посиделки, как сейчас, ведь лучший отдых – это смена рода деятельности. Вот мы и сменяем постоянно физический труд на умственный, а затем наоборот. Но когда всё же минутка выдаётся, мы обычно пьем чай, курим кальян, играем во что-нибудь или смотрим телек. На самом деле много занятий можно найти в столь узких пространствах, даже в них весь мир открыт для нас, – рассказала Виктория, лежа на своем возлюбленном, который нежно гладил ей лоб.
– У вас есть телик?!
– У кого же его нет?
– Не знаю, ну вы же вроде против всякой техники, только медитируете да с природой сливаетесь. И откуда он у вас? – Обрадовался курсант, заметив, что мясо на вертеле от долгого жара приобрело золотистую корочку.
– Есть пару местечек, где можно старый хлам сцапать, – сказал Джет, обнимая заснувшую Юри.
– Есть приборы, которые губят природу и которые нет. Если инновация безобидная, то почему бы и не воспользоваться трудами человека. – Добавила Вик.