Озеро призраков

Любопытнов Юрий Николаевич

Обух отдал телефон Стысю. Вытер платком красное лицо и шею.

— А ты говоришь, не согласится. Ещё как согласился. Сундуки с золотом на земле не валяются… Так до завтра, корешок? — Обух насмешливо посмотрел на Стыся.

— До завтра, — ответил Стысь, провожая гостя в прихожую.

Спустя минут двадцать позвонил Пол. Голос его был сердитым.

— Ты что, не мог уговорить этого Обуха, обалдуй несчастный, чтобы он согласился с нашим предложением? Где твоя хвалёная дипломатичность?

— Он не такой

дурак, как ты думаешь, — ответил Стысь, готовый взорваться от грубости шефа. Пол хоть и друг, но иногда его слова так обидно режут душу, доводя Стыся до кипения. Ему всегда стоило больших усилий не сорваться и не наговорить Полу колкостей. Но он всегда сдерживал себя. — Ну и что с того, что встретимся не там, где хотели бы. Что мы теряем?

— Что мы теряем? — переспросил Пол, ничуть не смягчая тон разговора. — Ты не прикидывайся простачком…

— Я не прикидываюсь, — ответил обиженно Стысь. — Но и ты не при на меня, как на буфет.

Пол продолжал высказывать претензии, но, в конце концов, согласился, что они ничего не потеряют, подстраиваясь под Обуха.

— О, кей, — заключил он. — Завтра поедем к Обуху. Чёрт с ним, пусть будет, как он захотел.

На следующий день они припарковали машину недалеко от зоопарка и пешком отправились в назначенное место. Получасом раньше сюда прибыл Индус, который должен был оценить обстановку, проверить, нет ли какой подставы и доложить Загу. Они не спеша шли к зоопарку, ничем не выделяясь среди прохожих. Около метро «Краснопресненская» из-за киоска вынырнул Индус и сообщил, что ничего подозрительного не обнаружил.

— Продолжайте наблюдение, — приказал ему Пол. — От таких фруктов, как Обух, всего можно ожидать, — и, обратившись к Стысю, добавил: — Иди, Алекс, к входу и там встречай Обуха.

— А ты?

— Я постою здесь в тени. Мне солнце противопоказано. Переговоришь с Обухом, махнешь мне рукой. Отсюда я хорошо просматриваю ворота.

Индус отдал какие-то распоряжения двум бравым молодцам крепкого телосложения, а сам остался рядом с Полом. Стысь прошёл к входу в зоопарк и стал ждать Обуха, поглядывая по сторонам и постоянно вытирая красное лицо большим носовым платком. Прямые лучи солнца ещё были горячи, на освещённых местах асфальт размягчился и иногда ветерок доносил до Алекса запах мазута.

Ровно в четыре часа Стыся тронули за плечо. Он вздрогнул и обернулся. Сзади стоял Обух.

— Что ты всегда меня пугаешь? — недовольно проговорил Стысь, глядя в нагловатые глаза Обуха.

Тот ничего не ответил, а спросил:

— Ты один? Где Заг?

— Сейчас подойдёт, — ответил Стысь и поднял руку вверх.

Его сигнал был замечен, и через минуту к ним подошёл Заг. Он был в джинсовой куртке и спортивных брюках и смахивал больше на продавца мелких предметов, которые ходят по вагонам электричек, чем на благополучного предпринимателя.

Обух

видел швейцарца всего несколько раз и не сразу узнал его в этом наряде. Он оглядел его подозрительным взглядом, но, видимо, вспомнил бизнесмена и через несколько секунд лёгкого замешательства произнёс:

— Пройдём в зоопарк. Там и поговорим.

Они купили билеты и прошли на территорию зоопарка. Он был заполнен любопытной публикой с детьми и просто праздношатающимися. Повсюду слышен был гомон и весёлая детская щебетня. Они подошли к вольере с дикими животными, и Пол небрежно спросил Обуха:

— Что там у тебя? Выкладывай!

— Тебе сообщил Алик мое предложение? — Обух не мог терпеть выражений на «вы», к чему его приучила среда, в которой он вращался долгие годы.

Пол за последнее время общения с подобным сбродом, привык к такому обращению и оно его нисколько не шокировало.

— Хочу услышать от тебя, — таким же слегка вызывающим тоном ответил Пол.

— Дело твоё. — Обух облизал пересохшие губы.

В стороне от них появилась фигура Индуса. Он с заинтересованным видом обозревал обезьян, но сам боковым зрением следил за патроном и его собеседниками.

— Ну, так валяй, — обронил Пол слышанную среди русских фразу.

— Предлагаю тебе сундук, который ты упустил, — без обиняков начал Обух.

— Не врёшь? — снисходительно измерил его взглядом Пол.

— Что мне врать!

— Откуда мы знаем, что сундук у тебя? — с усмешкой ответил Пол, ощупывая взглядом стокилограммовую тушу Обуха. — Может, решил разыграть нас?

— На понт берёшь, — поддержал компаньона Стысь, удачно, как он решил, ввернув понятное Обуху слово.

— Я лапшу тебе не вешаю, — слегка обидевшись, ответил Обух. — Сундука у меня нету, но я знаю, где он находится.

— Может, и так. — Пол испытующе посмотрел на Обуха, стараясь пронзить его взглядом. — А что сам не берёшь?

— А что мне с ним в дядин дом отправляться? Такие бабки мне ни к чему. Я их никуда не пристрою. С ними вляпаться можно в большое дерьмо.

— Это не довод, — обрезал его Пол. — Вы за бабки, кого хотите, уберёте. Так я тебе и поверил: ни за что ни про что предлагаешь мне сундук. Может, вы из сундука уже всё выгребли, а теперь всучиваете.

— Там всё в целости и сохранности. Я ж башли не сейчас требую. Отдадите, когда сундук будет у вас.

— Какая твоя цена за услугу?

— Сто тысяч зелёных.

— Смешная цена. Разве он стоит того? Ты чего-то дешевишь.

— Ты думаешь, я Егора заправляю?

Пол не понял смысла выражения и промолчал.

— Я отдаю за сто тысяч баксов, и кончен разговор.

— Нет, ты мне ответь: что сам не берёшь сундук? Или руки коротки?

— Ты угадал. Во-первых, я один его не возьму. Там целая команда нужна.